– Чего там стряслось, Тренята? – невольно встревожился Мстислав, словно что-то почуя. На деле белобрысого гридня звали Тройнатом, но он давно уже навык к словенскому назвищу, которым его кликали и князь, и товарищи.

– Вой Ярун из Полоцка воротился, княже, – гридень глядел непонятно. – К тебе просится, Мстиславе Изяславич.

Князь нахмурился – не любил чего-то не понимать. Яруна он сам посылал в Полоцк с мало значимым делом, как обычного гонца, но с тайным поручением. Ярун не должен был воротиться так скоро.

Послать Яруна в Полоцк князя Мстислава подвигло не простое любопытство, а вернейшее чутьё. Что-то казалось ему не так в этом княжестве.

Кривская земля изначально была отрезанным ломтем – с самых первых князей. Ни Ольг, ни Игорь не смогли подчинить Полоцка, а Князь-Барсу Святославу Игоревичу с его южными делами было не до кривской земли. Владимир на короткое время сумел-таки охапить и Полоцк, и Витебск, но уже его сын Изяслав с Рогнедой вкупе Киев в медное пуло не ставили. А Брячислав, нынешнего князя отец, и обособился, и даже на рати стоял против деда Мстиславля, Ярослава Владимирича.

Всё это было известно и привычно, и дело было совсем не в этом.

Полоцкий князь был вполне дружествен и Киеву, и Новгороду, хотя в новогородской боярской господе многие помнили взятие Новгорода от его отца Брячислава сорок лет тому. Любой купец из Киева или Новгорода в полоцкой волости мог торговать как у себя дома (плати только известное мыто), любой посланник киевского или новогородского князей встретил бы в Полоцке самый радушный приём, у полоцкого князя в Киеве было собственное подворье, но!..

Мстиславу в Новгороде было виднее, чем даже великому князю в Киеве.

В Полоцке что-то готовилось. Сам князь на язычнице-ведунье женился, а епископ Мина вовсе вожжи из рук выпустил. Или – вырвали?! А собор Святой Софии – стоит! А ведь это заявление на власть – не меньшее, чем в Киеве или Новгороде!

В воздухе пахло войной…

Тренята глядел на господина с равнодушной готовностью к любому указанию.

– Где он? – князь уже начал нетерпеливо притопывать ногой.

– В гриднице сидит, тебя дожидается, – Тренята помог князю накинуть на плечи лёгкую суконную свиту, сберегая от утренней прохлады. – Видно, и впрямь что-то срочное.

Тренята сидел на лавке возле увешанной оружием стены, спокойно прикрыв глаза, скрестив руки на груди и совершенно не обращая внимания на то, как беспокойно мечется по гридне взад-вперёд Ярун – гибкий и быстрый вой в роскошной сряде: серебром шитый плащ, красная шапка с высоким верхом и бобровой опушкой, зелёные сафьяновые сапоги. Кого иного за такой наряд Тука альбо кто иной, презрительно губы скривя, щапом бы обозвал, а вот с Яруном – не так. Больно уж толков в бою был вой Мстиславль. Только всё одно не понимал Тренята, как можно при таком войском талане так любить роскошь.

Князь быстро вошёл в палату, и, хоть и привык за пять лет княжения к почестям, подивился, как мгновенно изменились оба – и гридень, и вой. Тренята открыл глаза и неспешно поднялся на ноги, чуть склонив голову, блюдя одновременно и свою, и княжью честь. Ярун легко развернулся на каблуках навстречь великому князю, быстро поклонился, сдёрнув шапку и тряхнув длинным чубом на бритой голове.

Мстислав махнул рукой, дозволяя садиться обоим. Тренята всё так же неспешно сел обратно на лавку. Ярун чуть насмешливо покосился в его сторону – на рати, дескать, так же шевелиться будешь, воевода? Но смолчал, не только уважая годы, но и зная – когда надо, Тренята умеет двигаться ой как быстро. Сам же вой, хоть и перестал бегать по гридне, но сесть не пожелал – отошёл в сторону, прижался спиной к изразцовой, разноцветной литой глины печи. Впился глазами в князя и воеводу.