Ведун вздохнул, глядя на запекающуюся тушку. С одной стороны, откровенный грабеж всячески претил его совести. С другой… С другой стороны, ожидал их пеший путь через неведомые земли, что вполне могут оказаться непроходимыми, так что драгоценный товар придется бросить из-за его, в общем-то, и не такого большого веса. Вернуться по воде, знакомым путем, своим ходом, да еще и с прибылью, было куда соблазнительнее. К тому же, кровь уже пролилась. А там, где разговор ведут мечи, действуют совсем другие законы…

– Ладно, – кивнул Олег. – Пойдем к городу, разживемся каким-нибудь плавсредством.

– От и верно, друже! – обрадовался Любовод. – Чего таращишься, холоп? Снимай с огня снедь. За сегодня я уже подкрепился, теперь за вчера и позавчера поесть надобно!

Утром путники отправились снимать силки и обнаружили в них двух среднего размера олених и отчаянно визжащего темно-темно-коричневого поросенка, ухитрившегося затянуть петлю задней ногой. Порося в наказание за невезение немедленно предали смертной казни, отправив запекаться целиком в тут же разведенном костре, одну из олених отпустили – мяса на первое время и так хватало, – другую освежевали. Она все равно успела задохнуться.

Подкрепившись, люди двинулись в путь. Дабы не напороться на лучников, решили прямо к реке не выходить, а сперва подняться вверх по течению верст на десять. Теперь, когда по пятам не гнался медный мститель, дорога казалась вполне удобной – не такой уж холмистой, не такой уж и каменистой. Иди себе спокойно, да смородину красную с кустов срывай. С двумя привалами на отдых и еду, за день удалось одолеть все двадцать верст, а потому к реке решили пока не поворачивать. Тем более что по пути им встретились два ручейка, и свежая вода имелась в достатке. Однако на второй день река сама вышла к людям: после того, как они миновали очередной каменистый, поросший редкими соснами взгорок, впереди открылась широкая сверкающая лента.

До вечера путники двигались вдоль берега, поглядывая на другую сторону: а ну, опять дозор воинский встретится? Но когда река снова отвернула к югу, люди пошли прямо и расставили силки возле попавшегося на пути орешника – здесь свинята тоже должны любить кормиться. И опять вместо кабанчиков в петли попались две лани и молодой заяц. Отказываться от такой добычи никто, разумеется, не стал. Как известно, лучший способ сохранить продукты – это сложить их в живот. Поэтому, наевшись до отвала вечером и утром, с собой люди взяли только половину оленьей тушки, подсоленную и хорошенько пропеченную. Еще один переход – и река вновь вернулась к их ногам.

– Так и просится, чтобы по ней поплыли, – оглянулся на ведуна Любовод. – Глянь, как ластится.

– Просит – значит, поплывем, – пожал плечами Олег. – Интересно, сколько нам еще до ближайшего города топать? А, кормчий?

– Мыслю, еще неделю, а то и более. Земля – не море. Никогда не угадаешь, каков путь окажется.

В этот раз осмелевшие путники развели огонь прямо на берегу, на дне выходящей к воде лощинки между скалами. И ничего – никто не появился разузнать, что за люди бродят, никто мимо ни разу не проплыл.

Утром, прикончив остатки оленины, они пошли дальше, но вскоре после полудня остановились ради охоты – слева за холмами Урсула заметила дубовые кроны. В этот раз боги оказались милостивы к детям своим, и в силки, запутавшись сразу в двух близко поставленных петлях, попала настоящая упитанная хавронья пудов пяти веса. Естественно, на разделку, приготовление и копчение добычи ушел остаток дня – зато последующие двое суток проблем с едой уже не было. Правда, третий переход пришлось начинать на пустой желудок. Сотоварищи уже подумывали о новой остановке для охоты, когда в минуту безветрия до их слуха донеслись человеческие голоса.