- Да какая… что ты вообще… Ляля, ты умнее нас с Антошем. – Я полез к ней, чтобы поцеловать ее в щеку, но наткнулся на взгляд желтых глаз, в которых застыла усмешка. – Что?

            - А то, что ты так на самом деле не считаешь.

            - Просто, я боюсь тебе в этом признаться, чтобы ты не возгордилась и не умотала к какому-нибудь коту, бросив на произвол судьбы свою ручную обезьянку.

            - Фу, Жорж, какой ужас. – Ляля игриво стукнула меня кулачком в плечо.

            - Так, так, мы отвлеклись. – Перебил наши заигрывания змей. – Вы сами хотели наполнить свое существование смыслом, а тратите его на глупости.

            - Прости, Антош, действительно отвлеклись. Тебе не понять людей с горячей кровью.

            - Вот поэтому, среди вас и полно таких иномирцев, которые поддавшись соблазнам, забывают о собственном самосовершенствовании. – Последнее слово он произнес с особым пафосом, подняв кончик хвоста вверх.

            - Это вызвано большим разнообразием нашего вида. Вообще, ты заметил, что змееобразных иномирцев гораздо меньше?

            - А те, что есть, морально выше большинства теплокровных. Так что у нас паритет. Качество уравнивает количество.

            - Мальчики, это глупый спор. Я тоже могу сказать, что женщин среди иномирцев меньше, чем мужчин, но мне на это плевать. Сколько есть, столько и хорошо. Давайте уже определимся, с какого места нам начать. Кто станет первым подопытным? Какие будут критерии отбора кандидата? – Ляля прекратила наш глупый спор.

            Мы замолкли. У Антоша, как всегда, теоретическая часть плана была блестящей, но когда приходилось приступать к практической части, его воображение пасовало. Оба смотрели на меня, ожидая, когда я начну их знакомить с первым этапом плана.

            - Ну, нам нужен такой человек, действия которого точно не вызывали бы сомнений в их преступности. Чудак на букву «м», от общения с которым у нас потом еще месяц наблюдались последствия в виде рвотного рефлекса.

            - Ты сейчас как будто говоришь про моего дядю. – Заметила Ляля. – Только он не иномирец, и вообще, ему дальше туалета никуда не надо.

            - Доберемся и до твоего дяди. – Пообещал я в шутку. – Как вам такой критерий?

            - Очень много общих слов. – Засомневался Антош. – Нам нужно что-нибудь конкретнее.

            - Хорошо. – Согласился я. – Будет вам конкретнее. Самый отъявленный негодяй тот, кто уверен в том, что творит полезное дело. Это человек, создавший в своем разуме собственную модель мира. Переубедить его в обратном будет нелегко и может быть, невозможно, потому что он убежденный м*дак. А миры он использует не для того, чтобы скрываться в них, а наоборот, сеять, по его разумению, добро и справедливость.

            - Хороший нехороший человек. – Задумчиво произнесла Ляля. – Совсем, как мой преподаватель по биологии.   

            - Я сочувствую тебе, Ляля. Окружение у тебя было не очень. – Произнес змей. – В чем выражалось его сочетание?

            - Он любил вскрывать животных на уроке. С одной стороны, мы лучше знали предмет, но с другой… мне кажется, он был садистом. А еще он проверял на нас разные штаммы болезней, чтобы мы записывали течение их симптомов.

            - А это идея. – Меня накрыло озарение. – Ученый, использующий миры для собственных открытий. Что ему еще может быть нужно? Бесконечное число опытов, дающих самую низкую погрешность. И все это на благо нас самих. У меня готов конкретный пример, можно начинать.

            У меня аж ладошки вспотели от волнения. Так захотелось придавить шею человеку, образ которого возник у меня в сознании.