Я открыл дверь, чтобы впустить свежего воздуха. Он оказался не таким уж и свежим, пах гарью и машинным маслом. Вкупе с темной непроглядной ночью этот запах заставлял представить нас в огромном гараже.

– Воняет. – Сообщил Борис и дернул рычаг переключения света, чтобы включить дальний. – Ах, ты ж бл…

Он отпустил переключатель раньше, чем я успел заметить, что его так напугало.

– Что там?

– Не хочу снова на это смотреть.

– Давай, включай, я должен это видеть.

Он снова включил. Яркий свет фар выхватил из темноты человекообразные фигуры, похожие на скелеты, отсвечивающие металлом. У каждого в руках находилось оружие. Они застыли, как памятники, жуткие памятники охотникам на людей.

– Это же роботы. – Догадался Борис. – Как из Терминатора. Мужики! – Крикнул он внутрь салона. – Гляньте, у нас тут роботы.

«Железяки» казались отключенными. Следов поражения их с такого расстояния видно не было. Роботы стояли на своих двоих, будто их просто выключили.

– Наверное, аккумуляторы сели. – Предположил Борис.

– А если у них отрубилась программа? – Предположил я. – Мне всегда было интересно, чем бы занималась «Скайнет» после того, как уничтожила всех людей? Люди были причиной ее существования, она развивалась, выдумывала, эволюционировала, чтобы справится с ними, в смысле, с нами, а потом, хлоп, и побуждающей причины не осталось. А она же автомат, по идее, она должна отрубиться за ненадобностью.

– Не факт? – Раздался голос из окошка. – Скайнет умел создавать живые ткани, значит, могла придумать, как выращивать людей искусственным способом.

– Зачем?

– Чтобы снова воевать с людьми, чтобы был смысл её существования. Она бы потихоньку сливала людям информацию, как победить его предыдущие образцы терминаторов, а сама потихоньку придумывала бы новые.

– Их бы в автослесарей перепрограммировать, цены бы им не было. Сейчас ведь нормального нерукожопого парня и не найти. Одни эти, как их, хипстеры, в телефоны на себя смотрят, нарциссы.

– Борис, думаю, такой автослесарь будет всегда вызывать некоторый страх, а ну-ка сбой в программе и всё. Ты, Сара Коннор? И бум, бум, бум.

– Ой, а что это они? – Борис сполз по спинке кресла.

Кажется, мы оживили киборгов своим появлением. Они зашевелились. Свет фар отразился в их глазницах пугающими красными отблесками.

– Борис, гони!

Скорая помощь, взвизгнув покрышками, помчалась навстречу роботам. Железные охотники людей едва успели вскинуть оружие, прежде, чем мы растворились в пространстве. Все же один луч лазерного залпа прожег в борту дыру, на что из салона раздался дружный крик.

Машина выскочила на белый песок небольшого островка между двумя рукавами реки. В этом мире начался весенний ледоход. Серый лед, шумно сшибался между собою, наползал друг на друга. Борис огляделся, затем достал грязную тряпку, вытер ею вспотевшие ладони, после чего утер лицо, оставив на нем пыльные следы.

– Как тебя, забыл…

– Жорж. – Напомнил я.

– Жорж, заканчивай нас пугать, хватит уже, напугались.

– Иди глянь, что у нас тут? – Раздалось из салона. – Борис Леонидыч, тебе за эту дыру достанется.

Я выбрался наружу. В воздухе пахло весной и речкой. Солнце только начинало греть, поэтому ветер холодил, пробираясь под одежду. В борту зияла дыра, из которой выглядывал глаз одного из врачей. Потекшая вниз большая капля расплавившегося металла еще дымилась. Глаз сменился ртом.

– Как объяснить появление прожженной дырки?

– Надо было снять на камеру, вопросы бы и отпали. – Предложил я.

– У меня же регистратор снимал! – Борис хлопнул себя по лбу. – Ну-ка, посмотрим, что он снял.

Врачи сбежались посмотреть на запись. На маленьком экране регистратора можно было разглядеть нечеткие фигурки, одна из которых успевает выпустить яркую вспышку, почти совпавшую с внезапным наступлением яркого дня.