А потом ее тело вспыхивает ярким огнем, и через несколько мгновений от него остается лишь пепел.

– Нет! – вопит Элиас, по лицу его текут потоки слез.

«Не надо, Элиас! Не зли Князя Тьмы, – хочу я крикнуть ему. – Не надо, он же убьет тебя!»

Вокруг палача кружится вихрь пепла – все, что осталось от Шэвы. Впервые за это время он переводит взгляд на Элиаса, склоняет голову на плечо и приближается, не выпуская серпа из рук.

Я отстраненно вспоминаю то, что мне рассказывал Элиас. Он узнал это от Ловца Душ: Звезда защищает тех, кто касался ее. Князь Тьмы не может убить Элиаса. Но он может причинить ему ужасную боль. А я, клянусь небесами, не смогу вынести этого!

Я пытаюсь рвануться вперед, но меня отбрасывает неведомая сила. Князь Тьмы игнорирует меня, он полностью уверен в себе и спокоен. Я не дам тебе причинить боль Элиасу! Никогда! В груди вскипает дикая ярость и овладевает моим телом. Однажды я уже чувствовала нечто подобное – несколько месяцев назад, когда сражалась с Князем Тьмы у тюрьмы Кауф. Изо рта вырывается страшный животный крик. На этот раз, когда я рвусь вперед, ничто не может меня удержать. Дарин пытается бежать за мной, но Князь Тьмы вскидывает руку – и брат замирает на месте. Однако на меня магия джинна не действует. Я бросаюсь между Князем Тьмы и Элиасом с кинжалом в руке.

– Не смей к нему прикасаться, – говорю я.

Горящие глаза Князя Тьмы мерцают, когда он смотрит сначала на меня, потом на Элиаса, пытаясь понять, что связывает нас. Я вспоминаю, как он предал меня. Чудовище! Насколько он уже продвинулся в том, чтобы освободить джиннов? Предсмертное пророчество Шэвы – вот ответ на мой вопрос. Еще одна часть Звезды остается ненайденной. Знает ли Князь Тьмы, где ее искать? Зачем ему нужна была смерть Шэвы?

Он смотрит на меня, и я вспоминаю чувство, которое когда-то вспыхнуло между нами. Любовь была такой же яркой, как и пламя ненависти сейчас. Вспоминаю битву двух сил и опустошение, которое за ней последовало.

Плечи Князя Тьмы чуть дрогнули, словно от нерешительности. Может быть, он умеет читать мысли? Он снова переключается на Элиаса, глядя на него через мое плечо.

– Элиас Витуриус, – говорит джинн, делая шаг вперед. Я бросаюсь к Элиасу и прикрываю его своей грудью. За моей спиной дорогой друг, я чувствую сильное биение его сердца, разбитого смертью Шэвы. Передо мной – ужасный гнев Князя Тьмы, разжигаемый тысячелетними страданиями и бесконечной жестокостью.

Джинн говорит, даже не удостоив меня взглядом.

– Она сладкая на вкус, мой мальчик, – усмехается он. – Похожа на ясный рассвет и чистую росу.

Элиас замирает подо мной, глубоко вдохнув. Он встречается взглядом с Князем Тьмы и бледнеет от мрака его пылающих глаз. А потом испускает яростный рык, исходящий будто из недр самой земли. Тени извиваются под его кожей, как виноградные лозы. Мускулы на плечах, груди, руках натягиваются от неимоверных усилий, пока наконец он не разрывает невидимые узы. Элиас поднимает руки, и от него исходит ударная волна, отбрасывая меня на землю.

Князь Тьмы шатается всем телом, но выпрямляется вновь.

– А, щенок умеет кусаться, – лениво выговаривает он. – Ну, так еще интереснее. – Я не могу разглядеть под капюшоном его лица, но по голосу чувствую, что он улыбается. Князь вскидывает голову, и по поляне проносится порыв ветра. – Всегда скучно убивать того, кто не сопротивляется.

Он оглядывается на восток, на что-то, чего мы не можем видеть. В воздухе свистит нечто, похожее на голос, словно джинн разговаривает с невидимкой. А потом порыв ветра подхватывает его, как тогда в лесу возле Кауфа, и он исчезает. На этот раз вместо тишины, наступившей после его ухода, слышатся голоса призраков. Они сразу заполняют собой поляну, спеша сюда от границ Места Ожидания.