Дорога была ровная, погода стояла как на заказ, ни холодно, ни жарко, ехать было одно удовольствие. Впереди показался одинокий путник, медленно бредущий в направлении города. Вскоре семейство нагнало пешехода. Это был седой старик с опрятной бородой, белой от прожитых лет. Небольшая котомка болталась за спиной, поверх выгоревшего плаща с неопределённым рисунком и длинная палка, на которую старик опирался при ходьбе, вот и весь багаж.

– Бог в помощь, отец, куда путь-дорогу держишь?

Из-под густых, бесцветных бровей блеснули глаза, осматривая Захара и его попутчиков.

– Благодарствую, в город иду, сынок. Детей вот хочу повидать, да мир посмотреть на старости лет.

– Присаживайся, отец, довезём, всё одно по пути.

– Не откажусь, ноги хоть и помнят ещё, как ходить, да годы уже не те.

Старик сложил свой скромный багаж в повозку, затем уселся сам, рядом с Милой.

– Как звать то тебя, отец?

– Агни, сынок, старый Агни.

– Меня Захар, моих попутчиков Митяй, Мила и Семён, следуем по торговым делам в город. А твои дети в городе живут?

– Много у меня детей, где только не живут, вот хожу, проведываю потихоньку.

Ну не хочет отвечать, и не надо, мало ли что там у него. Бывают же неугомонные старички, всё им на месте не сидится. Не каждый молодой весь день сможет прошагать, а это вон, бодр и свеж. И в повозку залез легко, без старческого кряхтения. Дай Бог каждому такого здоровья.

– А что в мире слышно, что интересного?

– Много интересного, сынок. В Сизых Выселках банду в плен взяли, так князь наш, даром что бабка его Лютом назвала, разбойников, говорят, как баранов перерезал. Да голову Сизых выселок, на дереве вздёрнул. Скор наш князь на расправу, ох и скор.

Захар с Митяем переглянулись.

– Ну разбойников то понятно, а голову за что?

– А голову за то, что золото разум затмило. Он князя о разбойниках известил, а то что их колдун пленил, про то умолчал. От деревни до города, как раз день пути, князь ночью то и добрался с дружиной своей. Коль колдун уйти не успел бы, большая беда могла приключиться. Кто бы там ночью разбираться стал. Маги своих не прощают. Добычу богатую, говорят, колдун взял, что с бою взято – то свято. Вот голова на чужое добро и позарился.

– М-да уж, а что за колдун?

– А кто их разберёт, чародеев нынешних. Люди Жнецом его кличут, а как величать и не знает никто. Князь может знает, он самолично дознание учинял, да про то никому не сказывал.

– Почему Жнец?

– Ну а как же. За ним как за жнецом в хлебном поле, след тянется. Волки опять же, по всей округе пропали.

– Как по всей округе? И куда ж они делись?

– Известно куда, в соседние областя ушли. Охотникам нынче жарко придётся.

– А что охотникам, не всё едино, волком больше, волком меньше?

Митяй мрачно посмотрел на Захара.

– У каждой стаи своя земля. Когда волков много станет, они всю животину в округе пожрут, и к людям пойдут. А там и до беды недалеко. Пока зверьё угомонится, да всё своим чередом пойдёт, много воды утечёт. Добро, коли только скотиной обойдутся, в голодные годы бывало целые семьи в деревнях вырезали.

Захар нахмурился, об этом он как-то не задумывался. Дед вздохнул в бороду.

– Колдун, видно сильный, да дурной как дитя неразумное. Чародейство, оно как камень, в воду брошенный. Чем тяжелее камень, тем сильнее круги на воде. Понимать надо, это тебе не козам хвосты крутить.

– И что, никак исправить нельзя?

– Как же исправишь, кто ж тому волку, который страхом других заразил, сможет мозги на место поставить. Да и не найдёшь его. У других же волков не спросишь, где он. Волк зверь умный, не глупее иных людей, да только язык их людям не ведом, в разных мирах живём.