Мою мысль оборвала Кристина.

– Что у вас происходит?

Она осторожно вышла за мной, придерживачсь одной рукой за стену и приподнимая другой подол платья, направляясь к нам неуверенными шагами.

– Калеб, ты напугал хозяйку дома, ей едва плохо не стало, – упрекнула меня Кристина.

– А это интересная мысль! Может еще раз ее напугаем?

– Фил, даже не думай, нам запрещено доводить живых до смерти. Или хочешь превратиться в горстку пепла?

– По крайней мере, это решило бы массу проблем, – Фил сделал вид, что весьма огорчен отверженной идеей и прислонился к стене. – Предлагай свои варианты.

– Калеб, что у вас произошло? – Кристина настойчивей повторила свой вопрос.

– Хозяйка дома в списке, – кратко ответил я.

Кристина оцепенела, мне показалось, что она готова потерять сознание и я быстро подскочил к ней, придержав за талию.

– Калеб, я только, что сидела одна с живым мертвецом? –тихим стоном проговорила Кристина.

– Я бы сказал не совсем мертвецом. Мы еще не решили жива старуха или нет, – Фил опередил меня с ответом неудачно пошутив.

– Она жива, – успокоил я Кристину, – и с ней все хорошо.

– Если ты не напугал ее до смерти. Может, еще раз заглянешь?

– Фил, заткнись, – бросил я остряку.

– То есть она в вашем списке, но живая? Как такое возможно? Колдовство?

Кристина натолкнула меня на одну мысль. Было одно заклинание, которое должно было отправить жнеца по неверному следу. Ведьмы называли его часовым. В этом случае имя живого человека появляется в списке слуги смерти, вместо настоящего покойника. Разрушить заклятье очень просто.

– Возможно, ты права. Узнай, передавал ли ей кто-то часы, если да, то немедленно сломайте их. Мы скоро придем, нам надо разобраться с другими в списке, – я повернулся к Филиппу и знаком показал следовать за мной.

На улице погода ухудшилась, к дождю присоединился сильный ветер – это усложняло наши поиски.

Мы подошли к соседнему дому, окруженному живой изгородью из кустов роз. Во дворе клумбы с цветами и плодовыми деревьями. На чердаке и в одной комнате виднелся тусклый огонек от свечи.

Филипп развернул список, в нем ярко загорелось сразу пять имен. Вся семья. Мы сняли косы. Я решил пренебречь этикетом и вошел без приглашения в чужой дом, к счастью, дверь была не заперта. Филипп последовал за мной. В доме стоял отвратительный, сильный запах цветов и чеснока.

– Ты наверх. Я посмотрю в доме, – шепотом сказал я,

Фил кивнул и пошел к лестнице на чердак.

Я прошел неосвещенные комнаты и вошел в ту комнату, где горел свет. Свеча стояла на тумбе, и отбрасывала свет на троих: старую женщину и рядом сидевших мальчишек шести и трех лет, по всей видимости внуков. Я прочел их имена над головой. Все трое были в моем списке, и я не верил своим глазам – они были живы. Яркая черта жизни горела над именем каждого.

Бабушка мальчиков сидела на деревянном стуле, в своих тощих руках она держала прялку и рассказывала сказку. Дети сидели на низкой скамейке и внимательно слушали, то, что им рассказывала бабушка своим сиплым монотонным, старческим голосом, от которого можно было бы заснуть.

Я остановился в тени комнаты, стараясь остаться незамеченным, начал наблюдать и искать подвох. На мертвых они не походили. Яркий румянец на лицах детей, живая улыбка, внимательный взгляд и ни тени вечерней усталости, после долгого дня.

Рассказ пожилой дамы прервал громкий шум сверху. Старуха вздрогнула, оторвала взгляд от работы и остолбенела, глядя в мою сторону. Я понял, что меня заметили, поэтому вышел ближе к свету, сохраняя полное спокойствие. В глазах старой женщины застыл ужас. Она откинула пряжу, подскочила к детям, заслоняя их собой.