Растерявшись, я споткнулся, улетел в лужу и потерял сапог. Когда поднялся, с лица стекли грязные струйки воды. Я смахнул остатки грязи с лица и сел на обочину одевать потерянный сапог.

Тут мое внимание привлекла знакомая треуголка, лежащая на дороге. В грязи я заметил свежие следы повозки, ведущие в лес. Не раздумывая, я побежал по свежему следу.

Я хотел, чтобы Кристина была там же, куда увезли Фила, а не в Меделе в замке графини.

Следы привели меня к потемневшему от старости деревянному дому, окруженному высокими елями. Я спрятался за одним из толстых стволов дерева и внимательней стал осматривать двор.

Под покосившимися окнами была оставлена телега с запряженной в нее лошадью. В телеге стояла клетка из прутьев, закрепленная веревками. В ней сидел Филипп, он был связан веревкой по рукам и ногам. Его взгляд был устремлен сторону дома, он наблюдал за открытой дверью или пытался что-то рассмотреть в темном проеме. Меня он не заметил, а я решил пока не привлекать его внимания, продолжая осматриваться. Чуть дальше телеги стоял новый сарай.

Из дома вышла девушка невысокого роста, одетая в темно-синее платье с пышной юбкой и множеством оборок на длинных рукавах, поверх платья она накинула пурпурную накидку и застегнула на брошь в виде золотого паука, на сколько я помнил, паук считался гербом семьи Витори. Она повернулась, так, что я смог разглядеть ее лицо и меня поразил ее правый глаз. Он пылал, как пылают глаза жнеца.

За девушкой, спиной вперед, вышел тощий мужчина. Он бросил в дверной проем стеклянный сосуд и тот разлетелся на мелкие осколки. Потом повернулся лицом к своей спутнице, что-то сказал и похлопал по сумке, которая висела на его плече.

– Я заберу остальные вещи, ты поджигай дом и уезжаем, жнецы не должны ничего найти, – отдала указания Каролина, так ее звали.

– Каролина, почему вы не хотите использовать заклинание на них? – спросил мужчина, его звали Якоб.

– Потому, что жнецы появились не вовремя. Я не успела зарядить камни! Использую заклинание и окажусь в слезе Смерти! – жестикулируя руками, очень громко и раздраженно ответила Каролина.

Я внимательно слушал разговор ведьмы и ее слуги, но не смог понять о каких камнях и заклинании говорили они.

Тем временем, Якоб решил больше не раздражать свою хозяйку и отправился в дом.

– Смотрю, ты утомился нас ждать, – смертная обратилась к Филиппу, – Ничего, через два дня прибудем в Медель, и там я сделаю тебя своим рабом.

Филипп только что-то промычал в ответ, чем очень повеселил девушку, она, весело хохоча, ушла в сарай. Фил яростно дернулся и ударил связанными руками по деревянным прутьям.

Интуиция подсказывала – нужно начинать действовать. На коре дерева начертил круг-ловушку и вышел из своего укрытия. Фил от радости подскочил и ударился головой о потолок низкой клетки. Я жестом показал ему молчать, подбежал ближе, бросил его треуголку на землю и спрятался под телегой, где начертил два круга с заклинанием. Они должны были сработать по моему желанию.

Из открытой двери повалил дым, слуга вышел на улицу и хотел пойти к своей хозяйке. Но заметил брошенную приманку на земле. Он нахмурил брови и подошел к ней. Как только треуголка оказалась в руках смертного, яркая вспышка ослепила его. Смертный начал шататься, моргать, позвал на помощь. Треуголка упала ему под ноги.

Из сарая на шум выскочила Каролина, первое, что она увидела, это была шляпа Филиппа.

– Это ты сделал? – она спокойно подняла вещь Фила с земли, не обращая внимания на своего ослепленного слугу. – Зря ты это сделал…

Ведьма начала шептать заклинание, как я возник перед ней и свалил с ног. Колдунья вскрикнула, вцепилась мне в лицо когтями и попыталась столкнуть с себя.