Какой должна быть избранница: крепкой женщиной, которая не боится тяжелого труда, при этом воспитанной и утонченной. Жизнерадостной, не желающей заводить других детей. Здоровой. Предпочтительна любовь к обучению, чтению и уборке. Поскольку моей семье потребуется отдавать много сил, выбор отдам в пользу дам до тридцати лет, без увечий.
Услада и заветное желание
Глава, в которой Мария вспоминает маму
Папа вернется домой с минуты на минуту! Дети готовы к встрече, все шестеро!
Наверное, он и забыл, что сегодня канун Нового года.
Об этом помнит только Мария. На прошлый праздник мама всем приготовила любимые блюда: папе – мясо с овощами, Брену – яблочное пюре, Лотте, Лизе и Марии – хлеб, дынные шарики и яичный рулет. Эм ела все подряд, а Энни тогда только родилась.
Мама украсила комнаты лентами и фонариками – шести разных цветов для шести детей.
Мы наряжены! – говорила она. Мы украшены!
Мама любила использовать по два слова там, где хватило бы одного.
Смотри, говорила она, обнимая Марию, разве у нас не самый веселый и замечательный дом в Хоуэрте? (Хоуэрт – так назывался многоквартирный дом, где они жили. Своего дома у них не было!)
Когда все рассаживались – Эм на коленях у папы, Энни – у Марии, – мама показывала на мясо с овощами и говорила, смотрите, это Все Самое Хорошее, а это, показывала она на яблочное пюре, Надежда! Ее любимый шпинат олицетворял Благополучие. Дынные шарики звались Всему Свое Время, яичный рулет – Счастливые Деньки, а хлеб – Смех от Души. Чтобы в новом году у нас были Благополучие, Надежда и Все Самое Хорошее, говорила мама.
И в тот вечер все было идеально.
В начале недели Мария напомнила малышам о том праздничном вечере. Собрала их и усадила в круг на полу гостиной.
Но я не люблю хлеб, заявила Лотта. Мне всегда нравились хлопья.
В тот раз у нас был хлеб, сказала Мария.
Вряд ли, возразила Лотта. Сколько себя помню, всегда на столе хлопья.
У меня память получше твоей, потому что я старше.
Марии почти девять. Мама умерла год назад, и с тех пор Мария стала Маленькой мамой. Папа пытался найти другую, но потом сказал, что мы никому не нужны.
Я же помню, что я ела, сказала Лотта.
Лотте шесть и три четверти, то есть скоро семь, и она уверена в своих воспоминаниях.
Мария прекрасно знает, что с неразумными детьми, как говорит папа, не стоит спорить, однако вопрос важный. Если в этом году все получится как надо, значит, получится и в следующем, и через два года. А если сейчас ничего не выйдет, праздник будет загублен навсегда.
Ты действительно хочешь хлопья на новогодний ужин? А что тогда будет на завтрак?
Лотта поняла, на что намекает Мария. Всю неделю дети тайно переговаривались и планировали в пределах возможностей. Марии выдавали деньги на еду – на масло и джем, просто на джем, на консервированный суп, на тосты с сардинами. Для простоты. Например, по понедельникам ели суп из консервов и так далее. Этих денег не хватит на ленты – шести разных цветов для шести детей, не хватит на наряды и украшения, но Энни под руководством Лизы нарисовала семейные сценки, и в канун Нового года их прикрепили к стене, хотя они сильно смахивали на разноцветные каракули. Мария собрала монеты – все, что остались в карманах папиных брюк, но их было совсем мало.
Обойдусь без яичного рулета, сказала она. Яблочное пюре и дынные шарики сойдут еще и за десерт – мама называла их Услада и Заветное Желание.
Канун Нового года настал – и все идеально! Папа частенько ужинает вне дома, чтобы спокойно поразмыслить над работой, так что он, наверное, уже поел – что тут поделаешь.
Сегодня понедельник, и он, скорее всего, ждет, что на ужин будет суп из консервов, но нет! Мария подготовила кое-что особенное – а вот и папа, ключ поворачивается в замке!