– эмоциональное обоснование (если я так чувствую, значит это так);

– катастрофизиция (предсказание негативного будущего);

– дихотомическое мышление (черно-белое мышление, третьего не дано).

С каждым конкретным «загрязнением» следует работать специфическим образом, общие подходы заключаются в осознании ограничивающего убеждения, автоматически возникающих мыслей. Психолог помогает проверить лимитированные мысли на рациональность/иррациональность, изменить слепую веру в убеждение на более осознанную и автономную мысль.

Знакомы с чувством, что собеседник не договаривает, а интуиция шепчет «что-то тут не чисто»? Я в работе с клиентами постоянно с этим сталкиваюсь, особенное, если дело касается семейной терапии.

В семье очень наглядно заметно, как протекают психологические игры, кто находится в каких ролях, и как они постоянно меняются. Психологическая игра – это способ коммуникации, основанный на выученном в детстве способе реагирования. В игре обязательно присутствует скрытый смысл общения, переключение между ролями, чувства смущения. Игра, как правило, заканчивается расплатой – плохим настроением, испорченными отношениями, денежными потерями, травмами, тюрьмой, и т.п. Конечно, люди играют в игры не просто так, а получают драйв, кайф, много впечатлений, удовлетворяют таким образом свои потребности в значимости, подтверждают правоту своих убеждений. Например, если «Опять начальник заметил мои ошибки», человек убедится в том, что «Всегда мне не везет, мир не справедлив». И даже не задумается, что не прав он сам.

Лично я, когда осознал пагубность манипулятивных психологических игр, для себя четко решил – надо их прекращать! Иначе добром это не кончится.

Почему люди играют в игры – хорошо объяснил Эрик Берн, в своих книгах. Стивен Карпман упростил его «формулу игры» до трех ролей, которыми можно объяснить любое взаимодействие в семье, группе. Эти роли: Спасатель, Преследователь, Жертва. Метод такого анализа называется Драматический треугольник Карпмана.

Спасатель – делает то, что его не просят, спешит «догнать и причинить добро».

Преследователь – принижает достоинства другого человека, «нападает», указывает на то, какой человек плохой, издевается, негативно критикует.

Жертва – игнорирует свои способности что-то изменить, ждет помощи со стороны, ничего при этом не делая, чувствует беспомощность.

Недавно меня поймали в такой треугольник, хоть я и предвидел подобный исход событий. На этом примере я постараюсь объяснить, как не играть в игры.

Знакомая девушка сняла комнату в квартире с хозяйкой – в одной комнате внучка, в другой бабушка, в третьей – моя знакомая. И сразу пожаловалась мне, как психологу на то, что «хозяйка навязчивая приставала, а внучка социофобка», что у них конфронтация, а сама она страдает от внимания бабули. Я ей объяснил про созависимые отношения, и как нужно отстаивать свои границы с бабушкой, чтобы не играть в ее игры. Но бестолку.

Итак, сцена 1. Бабушка – Спасатель. Она хочет, чтобы ее внучка нашла себе парня, всячески заботится о ней, опекает, но при этом боится, что внучка перестанет с ней общаться.

Внучка – Жертва. Не учится, не работает, сидит на шее бабушки, замкнута, нет друзей, малообщительна.

Игра часто повторяется по схеме: бабуля хочет принести добро внучке (Спасатель), внучка замыкается (Жертва), потом она «закипает», переключается в роль Преследователя – орет на бабку, угрожает, что закончит суицидом. Бабуля становится Жертвой. Обе чувствуют себя погано. Обе убеждаются, в своей правоте. Бабуля в том, что «внучке надо помочь, иначе она сделает себе хуже», внучка убеждается в том, что «жизнь несправедлива, никто меня не понимает, бедная я».