Из монастыря он вернулся вместе с Сяо Яо. Бык преспокойно щипал траву в поле, за ним наблюдали столпившиеся поодаль люди, и никто не осмеливался подойти. Мастер же невозмутимо направился прямо к быку. При его приближении бык поднял огромную голову и грозно фыркнул. С быстротой молнии монах хлопнул ладонью по лбу животного, прежде чем то успело боднуть. С изумленным видом бык замер, затем ноги его подкосились, и он рухнул на землю.
Жители деревни опасливо сгрудились вокруг поверженного быка. Он хрипел и пускал пенистую слюну. Решив, что его скотина умирает, хозяин начал было причитать, но Сяо Яо заверил, что все будет хорошо. Опустившись на колени, мастер помассировал лоб животного, и оно пришло в чувство. Напоследок монах велел дать быку пару дней отдыха, прежде чем снова запрягать его в плуг.
Когда вести об этом и подобных случаях облетели всю страну и даже вышли за ее пределы, Сяо Яо стал живой легендой. Круглый год к горе Снежный Пик тянулись люди, жаждавшие получить от прославленного монаха исцеление, благословение и наставление.
16 мая 1966 в Китае вспыхнула «культурная революция». Согласно новому политическому курсу, религиозные организации подлежали закрытию. По распоряжению местных властей все обитатели храма Цзюи должны были покинуть его. Монастырь планировалось превратить в административный центр. Дверь храма с Золотым Буддой заперли на висячий замок, да еще и заколотили досками. Монахи надели мирскую одежду и вернулись в родные дома. У Сяо Яо не было ни дома, ни семьи; ни в одной деревне не ждали его возвращения, и восьмидесятилетнему мастеру некуда было податься. Некоторое время он жил в горах отшельником, а потом решил покинуть Снежный Пик. Несколько сот миль он брел вдоль берега реки Сян, пока не добрался до Сянтаня.
Сянтань уже тогда был промышленным городом: на крупном заводе металлоконструкций трудились десятки тысяч рабочих. Завод построили в 1950-е годы при содействии советских инженеров. Для иностранных специалистов была воздвигнута роскошная гостиница «Исо». В дальнейшем, когда советские инженеры уехали, в «Исо» размещались китайские чиновники высокого ранга. Вдоль аллей гостиничного сада располагались цветочные клумбы, источали аромат плодовые деревья. Еще в «Исо» были плавательный бассейн и ресторан, где подавали самые изысканные блюда. От посторонних взглядов весь этот комплекс оберегала высокая кирпичная стена.
В поисках работы Сяо Яо обратился в «Исо», и ему предложили самую незавидную должность – истопника. Он должен был дежурить в котельной круглые сутки – по сути, жить на рабочем месте – и «кормить» котлы три раза в день, семь дней в неделю. Оплачивался этот одинокий, непрерывный и тяжелый труд крайне низко. Но, невзирая на все это, бывший монах согласился на такую работу и сразу же приступил к ее выполнению. Сяо Яо спал на тонком тюфяке в углу напротив трех пышущих жаром печей. Он сам готовил себе еду, закончив в очередной раз забрасывать уголь в топку. Остальные работники «Исо» ничего не знали о его прошлом. Для них он был всего лишь «господин[1] Тань» – приветливый, но при этом довольно замкнутый истопник.
Моя семья в то время жила на другой стороне улицы, на первом этаже непритязательного трехэтажного кирпичного дома. Отец руководил строительными работами на фабрике, мать работала поваром в заводской столовой. Из четверых детей я был младшим. В 1972 году, незадолго до своего восьмого дня рождения, я начал страдать от острой боли в груди. Мама отвела меня в больницу, где врач выписал какие-то лекарства, но боль все усиливалась. Тогда доктор увеличил мне дозу и разрешил сидеть дома, «пока не полегчает». Мне, конечно, понравилось, что в школу можно не ходить, но вскоре оказалось, что проводить целые дни в одиночестве очень скучно. Наконец я не выдержал и, пока мама была на работе, стал выбираться из дома.