Фортепиано делали в форме обеденных и письменных столов; специально для композитора Рихарда Вагнера инструмент построили в виде бюро с конторкой для работы; фирма «Оффенбахер и ККК˚» рекламировала фортепиано «с эффектами арфы и мандолины, 750–850 руб., прейскурант бесплатно». А фортепиано крыловидной формы получило название рояль, что по-французски означает «королевский».

А справедливость по отношению к Бартоломео Кристофори всё-таки восторжествовала: в 1876 году на родине изобретателя, в Падуе, благодарные музыканты воздвигли ему памятник.

В былые времена новые слова приходили пешком, приезжали на лошадях, приплывали на кораблях… Да, да, и на кораблях тоже приплывали гости-слова! Некоторые из них так и остались гостями: галс и шкот, лоцман и флагшток… Да мало ли их, в которых сразу узнаёшь чужеземцев! Что ж тут такого? Другие заморские гости, общаясь с хозяевами, входили в их круг, меняя иностранный облик на местный. И это, в общем-то, правильно: со своим уставом не лезь в чужой монастырь.

До сих пор есть на флоте такое выражение: «бить склянки», то есть отмерять время. Одна склянка – полчаса. Но никаких склянок, никакой стеклянной посуды при этом не бьют! Произошли склянки от английского clang – звон, резкий металлический звук. Потому что, когда бьют склянки, то бьют в рынду. А рында, между прочим, по-русски – телохранитель московского князя. Но, когда бьют склянки, телохранителя московского князя вовсе не колотят, можете не беспокоиться. Это было бы уже слишком, тем более для гостей. Просто, отбивая склянки, английские моряки привыкли ring the bell – бить в колокол. Моряки русские у них этот обычай переняли. А чтобы язык зря не ломать, придали одному слово удобное и понятное для себя звучание, а всё остальное сократили.

Вот что-то непонятное английский шкипер кричит, наверное приказывает, а матрос-англичанин ему так же непонятно отвечает…