Саломатин с трудом высвободился из его объятий, сухо сказал, что тот ошибся. Мол, зовут меня вовсе не Сергей, а Анатолий Егорович. Надо заметить, что этим он сильно человека обескуражил, чуть не в краску вогнал. По крайней мере, шея у него заметно покраснела. Он начал извиняться, чем задержал Саломатина еще на добрые полторы минуты.

– Бывает, – отговорился офтальмолог-протезист и почти побежал к себе на третий этаж.

Около кабинета на стандартных больничных кушетках и в самом деле сидели люди. Их было не слишком много, однако врач начал прием сразу, едва успев надеть белый медицинский халат. Карточки больных медсестра уже принесла и кабинет открыть не забыла.

Саломатин всегда был человеком слегка стеснительным и не любил заставлять людей ждать себя. Он много времени уделял работе и считал всех остальных людей такими же. Хотя очередь состояла в основном из персон пожилого возраста, скорее всего, давно уже пенсионеров, которым за счастье убить время в разговорах среди таких же личностей, как они сами.

Офтальмолог-протезист завершил прием пациентов во второй половине дня, уже после обеда. Потом он спустился на лифте в подвальное помещение, где располагалась лаборатория, там подписал два сертификата соответствия на изготовленные протезы и передал техникам бумаги еще на три заказа.

После этого Саломатин собрался позвонить клиентам, заказы которых уже были выполнены, чтобы позвать их на примерку. Но, к своему немалому удивлению, он не нашел в кармане дорогой мобильник. Суть проблемы состояла даже не в цене, которая перевалила за сотню тысяч рублей, а в том, что телефон этот был подарен ему совсем недавно любимой молодой женой.

Саломатин подумал, что случайно выложил аппарат на стол в кабинете, как делал иногда. Да и сам кабинет в этот раз он оставил не закрытым на ключ. Заходи, кто хочешь, бери все, что угодно.

Анатолий Егорович в довольно беспокойном состоянии вошел в лифт, поднялся и шагнул в кабинет. Телефона не было ни на столе, ни в карманах куртки.

Саломатин решил, что вполне мог забыть мобильник дома, но звонить туда и беспокоить жену не стал. В любом случае все вечером выяснится. Особо важных номеров в памяти аппарата не было, однако его потеря сильно расстроила Анатолия Егоровича.

Ближе к концу рабочего дня зазвонил городской телефон.

– Анатолий Егорович? – спросил отдаленно знакомый голос.

– Да. Я слушаю, – ответил Саломатин.

– Это Косицин Павел Яковлевич вас беспокоит. Вы меня сегодня на примерку протезного глаза вызывали. Я не смогу приехать. Причина весьма уважительная. На меня второе покушение подряд сегодня было. Мой телохранитель убит. Мне теперь как-то совсем не до глаза.

Саломатин вспомнил голос, оценил ситуацию и тут же заявил:

– Ваш глаз еще не готов. Я вам не звонил.

– Как так? – спросил Косицин. – У меня определитель показал ваш номер. Значит…

– Значит, трубку у меня украли, или же я сам ее потерял. А кто звонил вам, я понятия не имею, – проговорил доктор.

– Стало быть, это была ловушка, – сделал вполне оправданный вывод генеральный директор паевого инвестиционного фонда. – Извините, но я сейчас же позвоню следователю. Вас, вероятно, будут допрашивать, – строго добавил Павел Яковлевич.

– Бога ради. За мной никакой вины нет, – отозвался офтальмолог-протезист. – Я готов ответить на любые вопросы следствия.

Все это майор Соколов передал своими словами. Однако Сан Саныч представлял все зримо, в цветных картинках. Богатое воображение вполне позволяло ему это делать.

– Это я понял. Дальше что? Этого Саломатина задержали, как я понимаю? – поинтересовался подполковник юстиции.