– Как оба! Но, как говорила моя мама, видимо, не время. Уверена, Лиза за вас обоих все решит. Если вы так похожи…
– Не поверишь, Галь… – перебил Беркутов, улыбаясь. – Глаза мои, ямочка на подбородке даже, только не такая глубокая.
– Красивая?
– Хорошенькая. И такая же, как Маринка, – врать не умеет, все эмоции на лице. Попыталась умолчать, что ее друг был в квартире, не смогла. Юрист из нее точно получится – взвесила, просчитала последствия и только после этого рассказала все без утайки. Умница!
– Вот… ты уже ее нахваливаешь как отец! Осталось признаться девочке…
– Нет, Галя! Это решать Алене, – твердо произнес Егор.
– А как имя убитой немки? – Галина нахмурилась, вдруг вспомнив о разговоре с Карташовым[8] буквально на той неделе.
– Марта Эрбах. А что?
– Сергей Сергеич на днях звонил, его немецкий друг подкинул очередную загадку. Его знакомая из Германии ищет родственников в России. Вроде как уже в Москве нашла следы, и ведут они в наш город. Ты же знаешь Карташова, в стойку встал сразу, мне сказал, что «начал рыть». Это, то есть скоро тему для романа подкинет! Я подумала, не эту ли немку лишили жизни? Хочешь, позвоню ему?
– Не поздно? Тогда звони.
Галина набирала номер Карташова, почти не сомневаясь, что услышит имя Марты Эрбах. Воображение уже нарисовало сюжет для будущего романа.
– Сергей Сергеич, доброго вечера! Все в порядке со здоровьем, спасибо. Егор здесь, рядом. Да, вы угадали, я с вопросом. Не можете мне назвать имя той немки, что ищет родственников в России? Вот как. Завтра встречаетесь с ней… – она бросила вопросительный взгляд на мужа, как бы спрашивая, можно ли сообщить Карташову об убийстве. Тот утвердительно кивнул. – Сергей Сергеич, встреча ваша не состоится. Сегодня утром Марта Эрбах была найдена мертвой…
Глава 8
Шведов выспался как никогда, спал без сновидений почти всю ночь, но под утро все же приснился короткий сон: он крепко обнимал женщину, чувствуя исходящее от нее тепло, испытывая неземное блаженство и почти реально осязая запах волос. Слабели колени, женщина обмякла в его руках, и он осторожно уложил ее на широкую кровать, опускаясь рядом и не разжимая рук. Он четко увидел ее лицо… и тут проснулся. Сердце колотилось у горла, глаза сухо резало, руки дрожали. «Только не она!» – открестился он мысленно, спуская ноги и нашаривая тапочки. Ведерникова никак не могла присниться к добру…
Чуть теплый душ и кружка кофе окончательно привели его в чувство, он смог вполне осмысленно прикинуть список дел на сегодня, первым пунктом в котором, конечно же, стоял визит в следственный комитет.
Поговорив, точнее, послушав, вчера Ведерникову, он пришел к выводу, что квартиру эту нужно будет продавать – лишь бы нашелся покупатель. Год назад был такой – московскому чиновнику понадобились апартаменты для сына, пожелавшего учиться в Самаре. Но тогда он ответил отказом – денежка, стабильно капающая на карту сестры Полины от аренды, была не лишней. И никак он не думал, что доходная недвижимость станет вдруг с криминальным душком.
«А интересно, кому понадобилось лишать фрау жизни в нашей стране? Если, как говорит Алена Юрьевна, это не ограбление? Стоило ехать через Европу и половину России, чтобы найти свою смерть!» Кроме любопытства по поводу загадочной кончины немки, Шведова в данный момент беспокоило еще одно – встреча с самой Ведерниковой, сон с которой все еще не выветрился из памяти, раздражая своей двойственностью. С одной стороны, он помнил то состояние кайфа, испытать которое можно, конечно же, лишь с любимой женщиной. С другой стороны, любимой женщиной Алена Юрьевна стать никак не может. «Или может?» – засомневался он вдруг, вспомнив об оставленной на стоянке в аэропорту машине. Оставил-то почему? Чтобы побыть с ней, пусть в тесноте авто, пусть слушая ее болтовню молча, но имея возможность без опаски смотреть на круглые коленки, обтянутые телесного цвета колготами. Охальные мысли возникали пару раз, но с ростом скорости движения автомобиля прекратились – ему страшно стало за свою жизнь, появилось раздражение на гонщицу. Он успокоился, лишь когда они въехали в город, уж тут правил Ведерникова не нарушала. Расставаясь возле его дома, как вспомнил Шведов, он даже дотронулся до ее руки, видимо, благодаря за то, что не угробила… Вспомнил и как дернулась та, чуть не убив взглядом… И какая тут может быть любовь?