Да, мы пережили такое время, когда политика стала главной составляющей повседневности ВГТРК и, что немаловажно, её творчества. Начало политическим шоу положила ВГТРК. Этого требовала власть. Шли, в полном смысле этого слова, схватки за эфир, и проигравший эфир или лишённый его становился в буквальном смысле врагом компании со всеми вытекающими последствиями. Сложность выбора становилась сверхзначимой. Во властных кругах был не просто конфликт, а конфликт сокрушительный, отрицающий примирение.

Это конфликт президента с Верховным Советом. Так на первых порах называлась законодательная власть, принявшая эстафету терминов от советской власти, затем она стала Государственной Думой.

Так вот, непрекращающийся конфликт между президентом и парламентом лишил нас, телевизионщиков и радийщиков, возможности обособиться, самоутвердиться. И та и другая ветви власти требовали от нас позиционной аттестации – с кем вы: с президентом РФ, желающим всевластия, или парламентом, защищающим надежды общества на демократию? Подобная практика продолжалась до тех пор, пока парламент не возглавил Руслан Хасбулатов. Он был одним из сотворителей революции «лихих девяностых» и претендовал на полнообъёмное авторство тех процессов. Его претензии о своём праве на власть были достаточно велики.

Моя позиция, а равно и позиция компании, была очевидной. Мы сотворили этого президента, и в преддверии выборов, когда Ельцин на первом этапе выходил как председатель Верховного Совета, не без нашего участия и моего лично Хасбулатов стал его первым заместителем. Борьба была упорной. Сначала за выдвижение самого Ельцина, а когда определились с его избранием, – за поиск заместителей.

Я участвовал в этом процессе и представлял фракцию демократического выбора. Нам противостояли коммунисты и уже появившаяся партия Жириновского. И когда с третьего захода Ельцин получил необходимое большинство и стал председателем Верховного Совета, борьба началась за его заместителей. Предлагались разные фигуры, и тут в полемику вступил я: «Коллеги, у нас многонациональное государство, и власть должна отражать это состояние страны. Председатель Верховного Совета – русский. Премьер Силаев – русский. Заместители председателя Верховного Совета должны подтвердить многонациональность нашего государства». Стали искать, прежде всего, какие национальности для России численно более значимые. Естественно, татары. Заместителем председателя Верховного Совета должен быть татарин, но он должен быть из числа депутатов. Перебрали наличествующих в парламенте татар, и подходящей кандидатуры на пост заместителя председателя Верховного Совета не оказалось. И тогда я предложил иной вариант, потому как мало было найти нужного человека, необходимо, чтобы его поддержали коммунисты, наличие которых в Верховном Совете было значительным.

Я предложил кандидатуру Руслана Хасбулатова, он был чеченцем. Начальное отторжение было очевидным: ну при чём здесь чеченцы, малая нация с Закавказья! Коммунисты тоже забурлили – не наш. И тогда я использовал ход наотмашь. Да – чеченец, да – Закавказье. (Тех сложностей с Чечнёй, которые появились позже, ещё не было.) «Посмотрите на суть, – сказал я. – Закончил Московский государственный университет, ведущий вуз страны. Кстати, уважаемые коллеги коммунисты, был секретарём комитета комсомола МГУ, а это говорит о бесспорном авторитете среди сверстников. Так что человек не с улицы». Коммунисты мгновенно изменили позицию: «Тогда бесспорно наш».

Я никогда об этом не рассказывал Руслану Хасбулатову, но дело было сделано – Хасбулатова избрали заместителем председателя Верховного Совета России, которым стал Борис Николаевич Ельцин. Так всё началось.