2) Ответственный секретарь: Станислав Романовский, Виктор Конов, Александр Жуков;

3) Олег Зикс – международник;

4) Вадим Черняк – отдел литературы;

5) Мила Сергиенко – публицистика;

6) Оксана Мамонтова – комсомольская жизнь;

7) Ирина Клёнская – культура;

8) Юрий Полковников;

9) Виктор Ярошенко – наука;

10) Святослав Рыбас – корреспондент;

11) Борис Ряховский – публицистика;

12) Петр Скобелкин – корреспондент;

13) Сергей Макаров – корреспондент;

14) Виктор Вутеч (завотделом литературы), Евгений Лучковский, Вадим Черняк – литература и поэзия;

15) Николай Михайлов – главный художник;

17) Инна Данилевич – заместитель главного художника;

18) Эдуард Хруцкий – приложение «Подвиг»;

19) Бронислав Горб – сотрудник, ответственный за литературу;

20) Технический секретариат – Лариса Федорова.

Почти у каждого была своя история, потому и портретные воспоминания, как, впрочем, и работа в «Сельской молодёжи», стали едва ли не главными страницами их жизни. Это не моя точка зрения, это их слова.

Журнал, заявивший свою позицию, по-своему бросал вызов – он должен был её защищать. И если с выработкой позиции всё складывается не идеально, но складывается, потому как это своего рода творчество, то с защитой позиции всё неизмеримо сложнее. От кого защищать? Как защищать? В советские времена, (определим их как сусловские времена, они же брежневские) в сфере идеологии и культуры, которые партия считала продолжением политики, а точнее, утверждением её норм в культуре и, разумеется, литературе, правил Михаил Андреевич Суслов, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС по вопросам пропаганды и агитации. Если в каких-либо газетах знакового ранга – «Правде», «Известиях», «Литературной газете» – появлялась критическая статья на роман, появившийся на страницах журналов, сами журналы не отвечали. На это реагировали, как правило, органы власти ЦК КПСС, иногда литературное сообщество. Если публикация касалась театра – театральное сообщество. И та, и другая сторона – авторы публикации и издатели – их поддерживали, и органы власти вербовали союзников в общественных организациях страны.

С этого момента, будь то журнал, театр, газета, редактор ты или режиссёр, на рубеже столкновения противостояла власть со всем арсеналом собственного давления. Таких случаев в моей редакторской биографии было немало.

Вспоминается публикация работ Сухомлинского из Ставропольского края, разработавшего систему трудового воспитания школьников. Это можно было назвать развитием идей Макаренко, приближающих школу к навыкам современной жизни. По сути, это была революция в проблемах воспитания молодёжи.

На нашу публикацию обратил внимание отдел пропаганды ЦК КПСС, куда я был вызван как главный редактор. Совещание вёл Михаил Андреевич Суслов. Публикация была признана несвоевременной и вызывающей. Разумеется, меня возмутила такая оценка партийных чиновников, она опиралась якобы на критику некоторых директоров школ и сельских райкомов партии.

Мое выступление на этом совещании было недолгим, но мне запомнилась последняя фраза, завершающая его: «Любая новая теория не исключает изъянов, но в одном я уверен – не пройдёт и года, как работы Сухомлинского станут настольной книгой секретарей обкомов и райкомов партии в стране». Помню и реакцию Суслова на мое выступление: «Вы никак не угомонитесь, товарищ Попцов. Продолжаете нас учить».

Конечно, были переживания. Я понимал, что ещё раз получил по зубам. Неслучайно вспомнил Никиту Сергеевича Хрущёва, который, без сомнения, идеи Сухомлинского принял бы на ура!

Когда выходил из кабинета, уже в коридоре многие из присутствующих пожимали мне руку и на ухо шептали: «Ты молодец, Олег», и это в немалой степени мне помогло и сосредоточиться, и успокоиться.