В высокоразвитой советской практике сложилась порочная тенденция, когда на дипломатическую должность переводились известные политики, лишённые дипломатического образования. Это было подобием ссылки, которая сводила на «нет» их прошлую политическую значимость. Нечто подобное в те же самые послехрущёвские времена произошло и с первым секретарём Ленинградского обкома партии Василием Сергеевичем Толстиковым, который был направлен послом в Китай. В брежневские времена эта практика стала своеобразной нормой вывода из игры значимых, но неудобных для правящего партийного руководства страны личностей.

Так сошла с политического небосвода и звезда Сергея Павлова, сумевшего в период своего руководства комсомолом страны довести комсомол до знакового роста, как и его авторитета и в Советском Союзе, и за его пределами. И это не теоретические рассуждения, а свидетельство участника тех событий, пребывавшего не в высоких властных коридорах, а на просторах реальной жизни: целине, ударных стройках, международных фестивалях молодёжи и многих других значимых деяниях комсомола тех лет.

Моя работа в аппарате ЦК ВЛКСМ в должности первого заместителя отдела пропаганды была сравнительно недолгой – полтора года. Вообще я по натуре был человеком, предрасположенным к самостоятельности, и в этом случае ранг занимаемого мною поста был не столь важен. Главное было в другом – масштабе свободы собственных действий и личной ответственности за их результат.

Я, на правах первого заместителя отдела пропаганды, курировал работу всех молодёжных СМИ. Работая в Москве, я задавал себе вопрос: что дальше? Мне не хотелось, чтобы мою судьбу определяли другие люди, и тень некоего персонажа, который неминуемо окажется в партийных коридорах власти, вызывала у меня отторжение. А то, что это произойдёт непременно, я был уверен, другого выхода нет. «Надо спрыгнуть с этого конвейера», – сказал я себе. Надо думать – где, как и когда??? И вот тогда я обратил внимание на журнал «Сельская молодёжь». Он был никаким по тем временам: тираж 37 тысяч экземпляров – на фоне окружающих его миллионников «Смена», «Комсомольская правда», «Техника молодёжи» и полумиллион-ников «Молодой коммунист», «Молодая гвардия». Я всю жизнь всё создавал с нуля. «А почему нет?» – подумал я. Деревню я знаю так, как в моём окружении вряд ли кто-то знал её лучше. Рабочий класс и крестьянство – две главные политические опоры страны.

Это был как раз тот момент, когда мы искали нового руководителя журнала «Сельская молодёжь». Я побывал в редакции журнала и испытал состояние шока. Ничего нет: авторов раз, два и обчёлся, концепции оформления нет, концепции содержания журнала тоже нет. Да и самого видения, для чего и для кого журнал, тоже нет. На вопрос «почему такой низкий тираж?» ответ: «А что вы хотели? Это же деревня, а 90 % газет и журналов читают горожане».

«Н-да», – со вздохом я покинул редакцию, поняв очередную истину – на таких лошадях далеко не уедешь. А на следующее утро, приехав в ЦК ВЛКСМ, поднялся на 4 этаж к секретарю ЦК по пропаганде А. Камшалову и предложил свою кандидатуру на пост главного редактора журнала ЦК ВЛКСМ «Сельская молодёжь». Камшалов не стал вдаваться в частности «что и почему», сразу согласился. Меня это насторожило и даже обидело. Я работал не покладая рук, возникала масса новых идей, возможно, это и не нужно было Камшалову, но так или иначе я попросил его доложить Павлову о моей просьбе:

– Не волнуйся, доложу, – ответил Камшалов.

И я пошёл заниматься своими делами. Оказавшись в своей четырнадцатиметровой комнате, я сел за свой стол и включил телевизор. В здании ЦК ВЛКСМ было всего три телевизора: у первого секретаря ЦК ВЛКСМ Павлова, управляющего делами и у меня.