Хорошо, стена была близко, и я смогла опереться, иначе так бы и опустилась на пол. Феденька! Наш Феденька, который в упор не замечал людей, и вдруг такой заботливо-трепетный папашка. «Может, подменили мужика, а я и не заметила», – мысленно пошутила я, а вслух предложила.

– Установите голосовую связь с домом и будете постоянно в курсе происходящего.

– Как это? – магомеханик, получивший конкретное техническое задание, перестаёт быть растерянным и рассеянным и мгновенно становится собранным, заточенным на результат профессионалом.

Пришлось вспоминать всё, что я знала об устройстве под названием радионяня.

– … таким образом вы всегда сможете отследить состояние малыша. А сделать  этот прибор можно на основе переговорщика, о котором я вам только что рассказывала.

В этот раз слушал меня Феденька не в пример внимательнее, делая какие-то пометки у себя на столе. Сколько наблюдаю за этой забавной привычкой мастера, столько диву даюсь. Все заметки и памятки, касаемые текущего проекта, магомеханик записывал с краю стола прямо на столешнице. Когда же работа заканчивалась,  записи стирались.

– А вдруг понадобятся в другой раз? – как-то спросила я.

Ответом было пожатие плеч и недоумение от моей непонятливости:

– Следующая работа – это другие идеи, другие принципы и другие технологии. А  что обыденное, так я на запись того и времени не трачу.

Судя по тому, сколько в этот раз писал Феденька, идея его заинтересовала. Он ещё раз перечитал заметки, задал несколько уточняющих вопросов, попросил образец переговорщика и закончил общение своей классической фразой:

– Ступайте, Роксана Петровна. Буду думать.  

«Чапаев, блин!» – проворчала я и пошла к своим псам.

Собаками этих лохматых чудовищ назвать можно было с трудом. Головой они легко доставали мне до плеча. Ох, как же я каждый раз благодарила Тауфика и вслух, и мысленно за жёсткую дрессуру. Не будь отработанного многочасовыми тренировками послушания, я бы со своими питомцами не смогла справиться. Одного боялась – что «улучшат» кобели породу деревенских и рыбачьих дворняг и будут гонять по окрестностям неуправляемые потомки моих монстровидных собачек.

– Этого можешь не бояться, – успокоил кинолог. – Такими большими рождаются только чистокровки. Метисы, рождённые от твоих, будут чуть больше матери. Ну и умнее, конечно же. Хотя лучше бы отследить, где мальчики наследят, и ублюдков притопить. От греха подальше.

Мне такой расклад совершенно не нравился, и я предложила другой вариант. Ох как взвился наш тренер! Как орал по поводу того, что лишать кабеля естественной радости – это бесчеловечно, только баба может такое придумать. При этом он явно морщился от боли и прятал руки за спину. Похоже, что очень хотелось дрессировщику отвесить мне пару-тройку оплеух, да клятва магическая не только не позволяла сделать этого,  но ещё и наказывала ранами на руках.

– То есть утопить ни в чём не повинных щенков ты считаешь нормой, а стерилизовать кобелей, при этом никак не повлияв на их жизнь и здоровье, – это едва ли не преступление? – взъярилась я.

Не дождавшись ответа, хлопнула дверью вольера и, плотнее закутавшись в непромокаемый плащ, пошла успокаиваться к морю. Рядом, не понимая своей вины, но чувствую себя причиной моего раздражения, плелись Зиг и Заг.

Частые крупные капли падали отвесно в воду, и это было необыкновенное зрелище. Вода, тревожащая воду, завораживала. Казалось, что дождинки, едва погрузившись в море, тут же выпрыгивали из него, желая вернуться назад, но струи, льющиеся с неба, прибивали их обратно.

– Ты глупенькая, – объявила мне Прасковья, когда я вечером передала ей разговор с Тауфиком. – Зачем на конфликт идёшь? Ты женщина, значит будь умнее. Тебе напомнить, что ты ведунья и целительством владеешь? Сделай все аккуратно и безболезненно. Там протоки чуть толще волосинки… Мне дальше рассказывать?