Люди постоянно что-нибудь крали. Они тащили все подряд. Лампочки, кофейные фильтры, цельные ананасы. Помню, один молодой человек, стоя перед стеллажом с товарами для животных, распихал по карманам четыре или пять поводков. Можете себе представить? Вы хотели бы, чтобы вас арестовали за кражу собачьих поводков?

По закону, хватать вора можно было только за пределами магазина. При попытке уличить его в краже прямо в торговом зале он вполне мог достать из кармана пакет с мясным ассорти и как ни в чем не бывало заявить, что положил его туда просто потому, что забыл взять у входа корзинку.

Я сам частенько прятал в кармане брюк кусок салями!

У меня в моей каморке был микрофон. Поэтому, заметив вора, я первым делом сообщал об этом менеджеру, находившемуся где-нибудь неподалеку. У нас на этот счет была разработана определенная схема действий. В тот самый момент, когда воришка шагал за порог магазина, я произносил в микрофон по интеркому ключевую фразу: «Фред, кофе спереди». Или: «Фред, кофе сзади». Это давало Фреду четкое указание, где надо ловить вора – у главного или, соответственно, запасного выхода. Менеджер, следуя моим указаниям, бросался следом за похитителем и задерживал его на улице, но рядом с магазином. Я спускался вниз и заявлял воришке, что видел своими глазами, как он взял с полки такой-то товар. Затем мы все вместе отправлялись в офис менеджера и дожидались прибытия полицейских.

Это была до смешного легкая работа. За шестичасовую смену я мог поймать до десятка расхитителей магазинной собственности. Иногда я замечал в торговом зале не одного вора, а одновременно двух или нескольких. В таких случаях мне приходилось решать, за кем из них я буду следить. «У вас в карманах куртки лежат шесть пакетиков с сухим супом», – говорил я, к примеру. «Неправда, ничего у меня нет». «Тогда докажите нам, что это так, сэр. Выверните карманы». Обычно в таких случаях воришка говорил: «Ладно, ладно». И вытаскивал пакеты с суповым концентратом.

Дорогих товаров в магазине не было – в основном всякая мелочовка. Но воришек следовало задерживать и вызывать полицию, потому что в противном случае они повторяли бы свои набеги день за днем. Тех, кто попадался, заносили в особый список. Если человека ловили вторично, последствия были уже серьезными – он мог получить тюремный срок.

Помню, в «Хьюз-маркет» продавали куски жаркого, затянутые в целлофан. Упаковки были здоровенные – подчас они достигали полутора футов в длину. Как-то раз мое внимание привлекли двое молодых людей – парень и девушка лет девятнадцати-двадцати. Вид у них был очень запущенный – наверное, они давно бродяжничали. Они долго мешкали в мясном отделе. Наконец юноша завертел головой, оглядываясь, а девушка схватила упаковку с жарким, запихнула ее сверху в одну из штанин и направилась к задней двери. Упаковка оказалось такой длинной, что не давала ей согнуть ногу в колене, и девушка на ходу сильно прихрамывала. Мало того, за ней тянулся след из мясного сока – целлофан оказался негерметичным. Пора было действовать. Я произнес в микрофон условную фразу. Менеджер задержал молодых людей. Я спустился вниз и подошел к ним. Выражение лица у девушки было очень сконфуженное. Она посмотрела по сторонам, словно прикидывая, не броситься ли наутек, но тут же вздохнула так тяжко, что это было равносильно признанию вины, и извлекла мясо из штанов. Я оформил все бумаги и стал дожидаться полицейских. Но на этот раз, хотя я всего лишь делал свою работу, у меня возникло какое-то неловкое чувство. Мне стало жалко этих двоих. Они, наверное, были по-настоящему голодны.