– Вот, извольте. Хороший брезент. В хозяйстве пригодится.

Брезент оказался неподъёмным. Проклиная свою воспитанность, я отчаянно попёр свою ношу к катеру, делая вид, что мне это совсем нетрудно.

По всей видимости он был изобретателем или что-то в этом духе. На полках стояли многочисленные приборы и мерно гудели трансформаторы, то и дело подмигивая разноцветными лампочками. К тому времени я уже достаточно долго занимался радиолюбительским делом и кое-что понимал в этом.

Дом был большой, просторный, но больше походил на сарай. Местами сквозь бревна проглядывало солнце и от этого становилось как-то неуютно. Может, его построили недавно, а может, в этих местах так и принято было строить – лето тут вроде круглый год, но для меня это было пока дико и непривычно. В наших местах так дома не строили.

– Далеко не отходи, – предупредил он меня, как только я собрался прогуляться по окрестностям. – Это может быть опасно. Крокодилы там всякие, змеи, пауки. В общем, всякой гадости хватает. Да и заблудиться здесь очень легко. По звёздам ориентироваться можешь?

Я гордо кивнул, ожидая похвалу, но вместо этого отхватил нотацию.

– Здесь это не поможет. Это южное полушарие и созвездия здесь совсем другие.

Меня это ничуть не расстроило, но я сделал вид, что сильно удручён этим обстоятельством и смиренно попросил:

– А на кенгуру хоть одним глазком взглянуть можно?

– Можно. Но это далеко. В лесу они не водятся. Успеешь ещё.

Ладно и на этом. Я отправился обозревать окрестности, но уже не в таком приподнятом расположении духа, которое было минутой раньше, и зорко посматривал по сторонам, боясь прозевать смертельную угрозу.

Сказать, что Ник был нелюдим, было нельзя. В его комнате вечно трещала рация и он часто с кем-то вёл переговоры.

Мне было интересно, почему он живёт здесь один и я как-то спросил его:

– Зачем вы забрались в такую глушь? Вам нравится одиночество?

Ник усмехнулся и не сразу нашелся что ответить.

– Да нет. Просто некоторые мои опыты довольно опасны и проводить их приходится подальше от людей. Иначе пострадает куча народа.

Он почему-то долго посмотрел на меня и вдохнул: – Иногда и это не помогает.

– Что не помогает? – не понял я.

– Не хотелось тебе говорить, но этот лайнер утопил я.

– Какой лайнер? На котором я что ли?..

– Он самый. Не волнуйся. Твои папа и мама живы. Но не всем повезло как им.

– И где они сейчас?! – заволновался я.

– Не знаю, – пожал плечами Ник. – Часть спасённых отправили в Сингапур, а часть на Филиппины. Может, дома уже.

– Они знают, что я жив?

– Конечно. Мы же сами давали запрос. Тебе там, кстати, перевод пришёл. На такие деньги здесь можно месяц шиковать. Вот закончу свои дела и в Сидней рванём. Думаю, за пару дней управлюсь.

Я согласно кивнул, но сам глубоко задумался: что же это за человек такой?

Впрочем, ненадолго. Здесь столько было ещё неизведанного и интересного, что скучать было некогда. К тому же, я рассчитывал, что мы поедем в Сидней на его джипе и с нетерпением ожидал этого дня. Так много можно было ещё увидеть…

Но прилетел самолёт. Поначалу я даже расстроился: что можно увидеть с такой высоты? Но потом ничуть не жалел об этом. С высоты открывались такие пейзажи, что дух захватывало. Дикая, чудесная страна.

Прощались мы в аэропорту. Ник похлопал меня по плечу и широко улыбнувшись, вдруг сказал:

– А знаешь что. Ты мне понравился. Пока, конечно, это всё в планах: подготовка займет года три – не меньше, но я обязательно доведу это дело до конца. Пока езжай домой, повидай родителей, учись. А потом я вышлю тебе приглашение.

– Зачем? – не понял я.

Ник удивленно посмотрел на меня и расхохотался: