– Да, серьезно. – Он показал на дверь в дальнем конце коридора. – Моя берлога.

Эдди посмотрела на дверь, потом повернулась к нему и спросила:

– А когда построена башня?

– Она была пристроена к замку в тринадцатом веке. Здесь был наблюдательный пункт и бараки для солдат, призванных защищать замок от атак.

– Атак? – Она широко распахнула глаза. – Но замок же такой маленький. Зачем на него вообще нападали?

– Тогда страна была больше, королевская семья была богата и у них имелись пастбища, источники и реки. Вот только никто не мог завоевать эти земли.

– Я не знала.

– Семья Шэмион правильно выбирала друзей и союзников. У этого места очень богатая история. – Он провел ее по готовым комнатам к дубовой двери в глубине, открыл ее – за ней был зал с кучей лесов. – А здесь мы еще работаем.

– И вы все это делаете сами?

Ник по-хозяйски положил руку на леса:

– Я здесь все начал. Сам сделал несколько комнат, чтобы хорошенько все прочувствовать. А в последнее время я работаю в башне, а здесь работает пара местных умельцев.

Она прошлась по комнате, подмечая, где он заменил балку. Потом провела по ней пальцем и покачала головой:

– На это, наверное, уходит очень много времени.

– Именно поэтому такие здания строились не одним поколением людей.

Она улыбнулась, потом взглянула на него:

– Вы с виду такой современный. Мне сложно представить себе, что вы дни напролет этим занимаетесь.

Его губы изогнулись в ухмылке.

– Ну, в костюме на работу я не хожу.

– Как вы вообще решили, что хотите этим заниматься? Дети обычно хотят стать пожарными или ковбоями.

– Я хотел быть архитектором.

– И заниматься старыми зданиями?

Он пожал плечами:

– Они мне нравятся.

– А новое здание вы когда-нибудь проектировали?

– Один раз, – коротко ответил он.

Повисла минутная пауза, потом Эдди сказала:

– Извините.

– За что?

– За то, что подошла слишком близко.

– К чему?

– К вам. – Она слабо улыбнулась. – Извините, что спросила, как вы решили этим заниматься. Что спроектировали.

– Это не важно.

Она посмотрела на него, вздернув брови.

– Я бы сказала, что это очень важно, – тихо возразила она.

– Так оно и было, – ровным тоном сказал Ник. Тот случай изменил всю его жизнь.

На этот раз она не стала ни о чем спрашивать, докапываться до истины, просто молчала и ждала.

Ник сунул руки в карманы и, глядя куда-то вдаль мимо Эдди, стал рассказывать:

– Я спроектировал дом. Я собирался жениться. И построил его для своей невесты.

Он сам удивился, что сказал это. Он никогда никому про дом не рассказывал.

Эдди издала какой-то тихий звук, но не пошевелилась и ничего не сказала.

– Этот дом должен был быть идеальным. – Голос его звучал хрипло от нахлынувших эмоций. Он хотел, чтобы дом был таким же совершенным, как Эми.

Эми над ним посмеивалась:

– Не глупи. Я далека от идеала.

Но он считал ее идеалом женщины. Женщиной, которая отлично ему подходила.

И он попросил ее рассказать ему, о каком доме она мечтает. С большими венецианскими окнами с видом на Лонг-Айлендский пролив, с витой лестницей, балконом на втором этаже с видом на бассейн с природным ландшафтом. Массивным каменным камином, кухней с большой стойкой по центру, тремя спальнями наверху, хозяйской для них и двумя для их будущих детей. Он изо всех сил старался, чтобы все было так, как она хотела.

– Как душе ее будет угодно, – с горечью сказал он.

– И что? Дом ей не понравился? – тихо спросила Эдди.

Он пожал плечами:

– Ей было все равно. О, она радовалась дому. Но по большому счету она просто хотела выйти замуж. А я все откладывал. Я хотел закончить дом. Хотел, чтобы все в нем было как надо.

Тогда он думал, что это стоит того, чтобы подождать. Он ошибался. Он сжал зубы. Он мог бы столько времени провести с ней, вместо того чтобы носиться с этим домом.