– Чего тебе? – лениво спросил бигль, когда в дверях показалась голова пиренейского мастифа – руководителя службы безопасности.

– Вам подарок, – просто ответил тот.

– Какой ещё подарок, дерьмо ты бычье?

– Вот.

На столе перед Армоном нарисовалась коробочка, обёрнутая в праздничную упаковку.

– Тадео, ты никак решил меня взорвать? – пошутил бигль, глядя на презент.

– Когда сегодня вечером я нашёл это в почтовом ящике, то подумал точно так же, – признался мастиф. – Мы проверили коробку. Там нет бомбы.

– И что там тогда?

– Компакт-диск.

– Интересно…

Афонсо потянулся к коробке, развязал пошлый аляповатый бантик и стянул обёртку. Открыв презент, бигль увидел лежавший внутри диск. Тадео не обманывал.

– Оставь меня, – приказал он мастифу.

Тот послушно покинул гостиную, а бигль, взяв в лапы таинственный диск, направился к музыкальному центру.

– Доброго времени суток, сеньор Афонсо, – из динамиков доносился голос ротвейлера. Да, это была запись Федерико Торреса. – На календаре сегодня семнадцатое апреля. Я собираюсь покинуть город. Причина проста: я не уверен в своей безопасности. У меня есть два варианта. Либо вы и покойный Гастон Ортега нечисты на лапу, что стало причиной кровавых событий в Озее минувшей зимой. Либо в Озее завёлся «крот». Профессиональный крот. Не могу сказать, в каком именно ведомстве он поселился: в Следственном комитете ли, в Администрации, а может даже, он сидит прямо возле вас, на соседнем диване. Посылаю эту запись отсроченной доставкой, в надежде на то, что к тому времени, когда вы получите это сообщение, я буду уже далеко. К тому времени, возможно, в полной тишине и спокойствии я успею толком подумать над ситуацией и решить, верить вам или нет. Если вы полностью уверены в своей непричастности к взрывам, то ищите крота. Он всё ещё рядом и может нанести новый удар в любую минуту. Ищите крота.

Армон Афонсо признал, что находится как минимум в замешательстве.

Утро ворвалось в спальню Тузика горячими солнечными лучами, духотой и терпким запахом окончательно и бесповоротно убитого возникшего между ним и Сашкой чувства.

Проснулись они почти одновременно, Касаткина, может, чуть раньше. Обнажённая, она поднялась с кровати и какое-то время смотрелась в зеркало, прежде чем натянуть бельё и отправиться в душ.

Тузейло остался лежать в кровати и смотреть в потолок. Продолжения не будет. Он перегорел. Ещё вчера он мог допустить, хотя бы процентов на пять, что колли сможет ему заменить Аниту. Сегодня он был уверен, что шансов никаких. И дело тут в первую очередь в нём самом.

Он хотел её с самой школы. Он фантазировал о ней, даже думал, что любит. Но всё это оказалось в прошлом и никакой связи с настоящим не имело.

Тузик невольно вспомнил про свою любимую книжку, с запоем и удовольствием прочитанную им в детстве. Не далее как год назад, когда он находился в заточении в особняке Гастона Ортеги, Тузейло вдруг вновь наткнулся на эту книжку. Устав от круглосуточного нахождения в одной комнате, он невероятно обрадовался и тут же принялся за чтение. Но ожидаемого эффекта не получилось. Уже на тридцатой странице книжка ему наскучила. Тузик вырос, и уже не мог с тем же восторгом проживать сюжет, льющийся в него с пыльных черно-белых страниц. Он честно старался прочесть её до конца, как тогда в Рояльске, но не смог, так и не дойдя до середины. Тогда ему даже стало досадно, что в один миг у него вдруг стало на одно хорошее и тёплое воспоминание из детства меньше.

Вчерашним сексом с Касаткиной он нещадно убил ещё одно. Он ни секунды не жалел о том, что сделал. Это было необходимостью, иначе не сегодня, так завтра он бы начал кидаться на свою горничную Марту – миловидную собачку породы йоркширский терьер, расхаживающую по его дому в розовом платьице и пипидастром смахивающую пыль с поверхностей.