«– И что это значит?» – злобно сказал Адам.

Он достал лист из кармана, но на нём стояла дата его последнего дня. Адам достал карандаш и стёр надпись на листе, в надежде, что он просто на просто запутался и случайно описался. Оказавшись у темного стола, он повторил записи на листе, но уже с глубоким вниманием.

«– Что за? …» – с негодованием крикнул Адам.

Снова часы на прикроватной тумбе показывали полдень того же дня. Для точности эксперимента Адам повторил проделанное им действие, но ничего не поменялось. Тогда Адам решил написать дату несколькими днями позже, а затем и на пару лет вперёд, но он оказывался в одно и тоже время, в один и тот же день. Поняв, что дальше своего последнего дня он проникнуть не может, он решил написать дату своего рождения. Адам оказался в родильном доме именно в тот день, когда он появился на свет, но опять же в полдень, на что указывали настенные часы в палате, где находилась его мать с новорожденным Адамом. У кровати с его мамой, сидел на больничном стуле отец Адама, счастливый и с улыбкой до ушей, такого отца Адам никогда не видел, в нём было столько счастья, что хватило бы на три жизни. Это была отдельная, платная палата со всеми удобствами, на то время отец Адама уже был достаточно успешен, чтобы позволить себе такое. Персонал в поте лица пытался угодить всем, чем мог. С другой стороны кровати стояла улыбчивая медсестра, принося свои поздравления и ненароком уточняя, не нужно ли что-нибудь ещё. Уже двигаясь к выходу, санитарка, домывая полы, как можно скорее старалась удалиться из палаты чтобы не мешать, в это время вторая медсестра завозила обед на передвижной тележке. Вся палата была завалена цветами и шарами с поздравительными надписями, позади Адама стояла тумба на которой находилась хрустальная ваза с любимыми цветами матери Адама. Ничего милее и прекрасней в своей жизни Адам не видел, он стоял и любовался этой картиной в течении нескольких часов, в его груди даже что-то шевельнулось и пробежало тепло, он подошел к новорожденному Адаму, посмотрел на него и улыбнулся, малыш будто увидел его и улыбнулся в ответ. Адам достал лист бумаги и обратной стороной карандаша стёр надпись на нём оказавшись всё в том же пространственном вакууме с темным столом. Он был рад тому, что увидел и ещё долгое время отходил от полученных впечатлений. Со временем тепло в груди рассеялось и в голову закралась мысль, которую он от восторга произнёс в слух.

«– А что, если написать другое имя?» – Адам будто почувствовал себя первооткрывателем. Его глаза загорелись, и он схватился за листок.

Первое что пришло в голову Адаму, написать имя отца. Ему стало интересно как его отец добился такого состояния, ведь он вырос в обычной среднестатистической семье и о своём подъеме отец Адама предпочитал не рассказывать, будто стесняясь этого. Адам, схватив лист бумаги, написал имя отца и задумался на счёт даты. У него в голове мелькали воспоминания о том, что где-то он слышал, как отец разбогател во время государственного переворота. Прокрутив в голове года, в которые это происходило, он выбрал дату, по его мнению, находящуюся где-то в середине переворота, понимая, что сможет переписать её, если попадёт не совсем туда, куда он хотел.

Адам немного удивился, но сразу всё понял, он оказался в родильной палате, в которой находился в предыдущий раз. Отец сидел рядом с кроватью, в которой располагалась его мать, с той же улыбкой до ушей. Адам решил проверить, что произойдёт если он напишет имя отца и следующую дату после своего рождения. Оказавшись в своей квартире, он увидел, как отец договаривается о покупке будущего жилья Адама, отец подарил эту квартиру Адаму, когда тот себя ещё не помнил.