– И это тоже, – и бастро добавил. – Но я думаю, что нас сюда кто-то заселил. Насажал деревьев, пустил животных и нас тоже. И наблюдают за нами.

– А кто?

– Да не знаю… Инопланетяне какие-нибудь, – Андрей застеснялся высказанной вслух версии. Но Люба и не собиралась смеяться, она очень серьезно относилась ко всему, что говорил Андрей.

Она задумалась. И думала до самого дома не об Андрее, а о его словах.

– Вот, сдаю с рук на руки, – бодро сказал Андрей Любиной маме.

– Спасибо, Андрюшенька, спасибо!

Везёт же маме! Она может спокойно называть Андрея Андрюшенькой и даже не покраснеть!

– Пока! – сказала Любаша.

– Пока! – улыбнулся Андрей, помахал рукой и скрылся на лестнице. Любаша вздохнула и закрыла дверь.

Потом Андрей еще несколько раз провожал Любашу до дома. Они говорили о разном – о кодексе самураев и чести, о деньгах, которые портят и не портят людей, о будущем выпускном Андрея. Один раз, уже зимой, просто играли в снежки и смеялись.

Эти вечера были самыми счастливыми в размеренной Любашиной жизни. И этими разговорами Любаша не делилась даже с Марусей, чтобы не обесценить их. Впрочем, Маруся была девочкой умненькой, и не лезла с вопросами.

А потом наступила весна, и Люба почти перестала видеть Андрея. Он то готовился к экзаменам, то гулял допоздна. И Любаше приходилось довольствоваться рассказами преданой Маруси.

Накануне Пасхи Любаше позвонила бабушка.

– Любонька, поедем со мной, куличи освятим, поможешь мне.

– Да, бабушка, хорошо! – Любаша очень любила бабушку, и с радостью соглашалась на любые ее предложения.

– Только ты, Любушка, не забудь надеть юбку и платочек.

– Ой, бабушка! Я платочек-то и забыла!

Конец ознакомительного фрагмента.