– Так хочется потерять билет, плюнуть на всё и вернуться в нашу комнату в общаге, – словно прочитав её мысли, прошептал Сергей.

– Да, только она не наша и вряд ли нас там снова ждут.

– Это точно. Но думаю, найти комнату в таком большом городе не проблема.

Алька на минуту представила, как было бы здорово – снимать вместе квартиру, вместе завтракать по утрам и уходить на работу, вместе ходить по магазинам за продуктами, готовить ужин, а вечером ложиться в одну постель… И у них было бы много-много таких чудесных страстных ночей, потому что одной было невозможно мало… Но не пожалеет ли Сергей о своём решении, об упущенных возможностях? Не каждому выпадает шанс учиться в Америке. Да и как отреагируют его родители? Если она станет причиной разлада в семье, это причинит боль её любимому.

– Ты же сам понимаешь, что не будем мы искать никакую комнату, – ответила она, прерывая бесполезные мечты о несбыточном. – Ты сейчас сядешь в самолёт и полетишь в эту чёртову Америку, будешь учиться у американских буржуев, как зарабатывать деньги, а через год вернёшься, такой крутой американский мачо, а я буду тебя ждать. На том же самом месте, 17 мая и каждый день после я буду тебя ждать. Обещаю.

– Если тебя там не будет, мне придётся устроить всесоюзный розыск, – он обнимает её ещё крепче, как будто хочет спрятать от всего мира.

– Посадка заканчивается. Тебе пора, – она поднимает голову и смотрит в его глаза. Пытается запомнить его лицо: непослушные чёрные волосы, вечно падающую на лоб прядку, густые чёрные ресницы, прямой аристократический нос и губы, которые заставляли её забыть обо всём на свете. Как глупо, они даже не подумали сфотографироваться где-нибудь, хотя бы в фотобудке, которые есть на каждом вокзале. Ведь у них было время… было… но уже закончилось.

Последний быстрый поцелуй и он уходит, а она долго смотрит ему вслед.

Они договорились встретиться ровно через год, и Алька мысленно обвела во всех календарях дату 17 мая красным кружочком. Всего лишь год. Он пройдёт быстро, она будет учиться, сдавать зачёты и экзамены, ходить на тусовки и концерты, ей будет некогда скучать. Да, так она говорила ему, но…

В первую же ночь после расставания ей приснились колдовские синие глаза, и снились с тех пор каждую ночь… и каждую ночь сновидения становились все более невероятными. Ей снились странные, будто стеклянные, дома с круглой, как в планетарии, крышей, окружённые большими ветвистыми деревьями, на которых цвели большие розовые цветы, и фиолетовое небо с голубыми облаками днём и тремя серебряными лунами и россыпью незнакомых созвездий ночью. Снился Сергей в странных развевающихся одеждах и девочка, похожая на неё как две капли воды, но с длинными золотистыми волосами и ярко-зелёными глазами. Во сне она знала её и любила, но просыпаясь, не могла вспомнить ни её имени, ни тех чувств, которые она вызывала.

И вот сейчас, смотря на пресловутые две полоски, Алька пыталась принять судьбоносное решение. Впрочем, что тут принимать – убивать своего ребёнка она не станет ни в коем случае. Даже если больше никогда не увидит своего любимого, у неё останется его частичка. Она уже любила этого ребёнка и была уверена, что Сергей тоже его полюбит. Девушка представила, как он обрадуется этому известию и, конечно же, они вместе будут растить своего ребёнка и всё будет просто замечательно. Да. Обязательно так всё и будет.

Он стоял на том самом месте, где год назад встретил ЕЁ. Девушку, в которую влюбился давным-давно, с тех пор как она стала ему сниться. Эти сны были всегда такие яркие и живые, что, просыпаясь, он помнил всё, что в них происходило: и девушку, которую во сне звали Элис, и волшебный мир с фиолетовым небом и тремя лунами, и светловолосую зеленоглазую сестру Элис – Лору.