Вскоре после своего прихода я получил от Бхагавана новое имя. Моим настоящим именем было Селлаперумал. Однажды Бхагаван между делом заметил, что я напоминаю ему человека по имени Аннамалай Свами, который был его помощником в Скандашраме. Он начал использовать это имя в качестве прозвища для меня. Когда его приверженцы услышали это, все они последовали его примеру, и за пару дней мое новое имя прочно закрепилось за мной.

Спустя две недели после того как я стал помощником, сборщик налогов из Веллора пришел на даршан к Бхагавану. Его звали Ранганатан, и он принес большую тарелку сладостей в качестве подношения для Бхагавана. Бхагаван попросил меня раздать сладости всем в ашраме, включая тех, кого не было в холле. Раздавая сладости людям снаружи холла, я пришел туда, где никто не мог меня увидеть, и втайне поглотил двойную порцию того, что предлагал каждому. Когда раздача закончилась, я вернулся в холл и поставил тарелку под кровать Бхагавана.

Бхагаван посмотрел на меня и сказал: «Ты съел в два раза больше, чем каждый?»

Я был поражен, поскольку был уверен, что никто не мог видеть меня за этим занятием. «Я сделал это, когда никто не смотрел. Откуда Бхагаван знает?»

Бхагаван не ответил. Этот случай заставил меня понять, что спрятать что-либо от Бхагавана невозможно.

С тех пор я стал непроизвольно думать, что Бхагаван всегда знает, чем я занимаюсь. Это новое знание сделало меня более бдительным и более внимательным к своей работе, поскольку мне не хотелось вновь совершить подобную оплошность.

В работу помощника также входила защита Бхагавана от эксцентричных и пребывающих в заблуждениях последователей. Я очень ясно помню один такой случай. Юноша лет двадцати появился в холле в одной набедренной повязке. Объявив всем, что тоже является джняни, он подошел и сел на софу рядом с Бхагаваном. Бхагаван ничего не сказал на это, но вскоре после того поднялся и вышел из холла. Пока его не было, я воспользовался возможностью выгнать самозванца. Все мы, находящиеся в холле, были раздражены его высокомерием и самонадеянностью, и должен признаться, что обошелся с ним достаточно грубо, выставляя его за дверь. Я также запретил ему снова возвращаться в холл. Когда покой в конце концов был восстановлен, Бхагаван вернулся в холл и занял свое обычное место на софе.

Я был неимоверно счастлив, что нашел такого Гуру, как Бхагаван. Как только я увидел его, то почувствовал, что смотрю на Самого Бога. Тем не менее поначалу я был не в особом восторге от ашрама и последователей, собравшихся вокруг него. Управляющие были крайне автократичны, большинство же последователей, казалось, не питало большого интереса к духовной жизни. Насколько я мог судить, их прежде всего интересовали сплетни. Это первое впечатление сильно мешало мне.

Про себя я думал: «Бхагаван очень велик. Но если я буду жить в компании этих людей, то могу утратить преданность, которая у меня уже есть».

Я пришел к выводу, что в духовном плане мне не пойдет на пользу общение с людьми, не обладавшими, как казалось, большой преданностью. Теперь я знаю,

что это была очень высокомерная позиция, но таковыми были мои подлинные чувства в то время. Эти чувства мешали мне столь сильно, что три или четыре ночи подряд я не мог спать. В итоге я решил, что продолжу считать Бхагавана своим Гуру, но поселюсь в другом месте.

Помню, я думал: «Пойду и буду медитировать на Я где-нибудь в другом месте. Не отвлекаясь на общение с людьми, я уйду в незнакомое место и буду медитировать о Боге. Я буду ходить и просить