Эльзу Петровну никто не ждал. Она не входила в число преподавателей, которые были обязаны посещать обездвиженного ученика. Но она пришла, объяснив свой визит неуспеваемостью Федора по уроку музыки. Это вызвало у матери Федора легкое смущение, ее сын всегда учился хорошо, но то, что он не успевает по музыке, такого она и предположить не могла. Все же мы учились в обычной школе, и никто не покушался на лавры Пласидо Доминго, если не считать нескольких ребят из класса, постоянно посещавших музыкальную школу. Эльза Петровна по-свойски обняла меня и восторженно произнесла:

– И ты тут!

Я кивнул, ощутив себя неловко в кольце объятий незваной гостьи. Она, наоборот, не отпускала меня, демонстрируя хозяевам наше неформальное знакомство. Мне ничего не оставалось, как снова громко всем заявить: «До свидания!».

– Ты уже уходишь? Можешь остаться и помочь Федору по музыке, – вдруг предложила она.

– Да, останься, – поддержали Федор и его мама.

Я остался, но предупредил, что не более чем на полчаса. Все ждали, с чего начнет Эльза Петровна. Сняв пальто, она прошла в гостиную, затем обошла все комнаты. Она жадно поедала глазами убранство в комнатах. В отличие от наших «панелек» квартира Федора многим казалась дворцом. Большой холл, огромная гостиная, две спальни, все комнаты изолированы. Кухня – мечта хозяйки, там помимо стола и стульев, настенных шкафов и холодильника стоял большой диван. Это не могла не отметить наша учительница, которая воскликнула с нотками зависти:

– Какая большая квартира! Не сравнить с нашими норами, ютимся в пятидесяти квадратах…

Мать Федора ничего не ответила. Она предложила чаю и ушла на кухню, а Эльза Петровна осталась рассматривать настенное панно. Но я-то четко видел, что она уперлась взглядом в стену, покрытую ткаными обоями. В подтверждение моих слов она неуверенно протянула руку к обоям и осторожно попробовала их на ощупь. Голос хозяйки ее немного напугал, она отшатнулась и пошла на зов.

Мы резались в игры и ждали когда Эльза Петровна, насладившись чаем и конфетами, приступит к уроку музыки. У Федора в доме не было музыкальных инструментов, а Эльза Петровна ничего близко подобного к ним не приволокла. Через какое-то время мать Федора позвала нас на кухню и строгим голосом спросила:

– Федор, Эльза Петровна говорит, что у тебя проблемы с сольфеджио.

– Софеджи-о? – удивился Федор.

– Да, у него проблемы, – выдохнула Эльза Петровна.

– А что это такое, со-софе-джио?

– Федор, не придуривайся, – строго ответила мать.

– Мам, я точно не знаю про это, впервые слышу.

– Это наука о нотах, – поучительно сказала Эльза Петровна. – Этот предмет изучают все дети, Федор, но так получилось, что ты пропустил большинство занятий по музыке.

– Не так уж и много я пропустил… – Федор посмотрел на меня. – Артур, скажи, что я посещал уроки музыки. Попеременно взглянув то на Федора, то на его мать, то на Эльзу Петровну, я закивал головой.

– Но откуда ему знать, посещаешь ты уроки или нет? – вставила Эльза Петровна. – Твой друг и про себя-то мало что знает.

– Нет, я посещал занятия, – не сдавался Федор, он развернул коляску и выехал из кухни.

– Ты куда? – крикнула ему вслед мать. – Вернись, учитель пришел по твою душу, чтобы ты хорошо учился!

Но Федор ее не слушал, а я пошел за ним. Мы закрылись в комнате и долго не выходили. Мне самому было непонятно поведение Эльзы Петровны – и с чего это вдруг Федор стал неуспевающим по музыке? О предмете сольфеджио я тоже до сего момента ничего не слышал. До нас доходило шушуканье из кухни. По старому обыкновению я решил навострить уши и незаметно для себя оказался у приоткрытой двери кухни. Эльза Петровна что-то тараторила, безустанно говорила, смеялась, а хозяйка лишь изредка поддакивала и предлагала еще чаю.