Виктор Андреевич в эти дни был нагружен работой – он играл роль Деда Мороза, это стало некой традицией в его школьной жизни. Другого Деда Мороза мы уже и не представляли. Так же традиционно он исполнял роль конферансье на вечерней дискотеке, где под восторженные вопли учеников он объявлял со сцены музыкальные номера и много шутил, пытаясь зажечь танцующую толпу. Складывалось ощущение, что это его последний вечер в роли ведущего школьного шоу. Так оно и случилось. Вечер прошел на «ура», и дети долго не отпускали своего любимого учителя со сцены.

Когда следующим утром уборщица открыла спортзал, то за кулисами сцены перед ее удивленным взором предстал храпевший Виктор Андреевич. Он спал на матах, от него тянулся привычный шлейф перегара. Уборщица ахнула и застыла в нерешительности, потом предприняла несколько попыток разбудить его. Но все тщетно, Виктор Андреевич только что-то бормотал в ответ.

– Ха-ха, вот так удача, – едко выговорил кто-то за ее спиной.

Эта была Эльза Петровна, она вся сияла.

– Миленькая моя, постарайтесь никого не пропускать сюда до прихода директора, я мигом за ним, – Эльза Петровна пулей вылетела за дверь.

Уборщица не слыла вредным человеком – она предприняла еще одну попытку разбудить пьяного учителя – в отчаянии огрела его по спине шваброй и вскричала: «Вставайте же, сейчас директор придет!». Виктор Андреевич очнулся, безучастно взглянул на возмутителя спокойствия, но тут же опять закрыл глаза. Когда вновь раздалось похрапывание, уборщица поняла, что все усилия напрасны, и ему не избежать моральных унижений. В зал забежала Эльза Петровна, она шла впереди, заискивающе приговаривая: «Идемте, идемте, он здесь». За ней грозной поступью шла Таисия Венгеровна, а следом – директор.

– Вот видите, его напоили вчера вечером! – Эльза Петровна вся тряслась от удовольствия.

– Да, это уж совсем, – пробормотал директор и обратился к завучу: – Ваша очередь, Таисия Венгеровна, разберитесь… – И, не оглядываясь, быстро ретировался.

Виктор Андреевич проспал на матах весь день, он проснулся только к вечеру, когда весь персонал школы уже успел разойтись по домам. На вахте его встретил охранник и молча передал ему записку от Таисии Венгеровны. Он неохотно прочитал ее – его приглашали на внеочередной педсовет завтра в двенадцать дня – смял в руке и небрежно бросил в урну, но промахнулся.

– Есть что-нибудь выпить? – спросил он у охранника.

– На работе не пью, – ответил тот.

– Понятно… – Виктор Андреевич, пошатываясь из стороны в сторону, направился к входной двери.

На следующий день он пришел в школу не ради посещения педсовета, он зашел в кабинет директора, протянул ему заявление об увольнении. Директор подписал его, пожелал ему удачи. Там же в приемной он встретил Таисию Венгеровну.

– Что, решил избежать публичного позора? – с усмешкой выговорила она.

– Нет, просто все обрыдло. И ты – в том числе.

– А ты грубиян, никогда бы не подумала…

– С тобой только так, больше никак… – Виктор Андреевич пытался ерничать.

– Но я еще могу оставить тебя в школе, – вдруг предложила собеседница. Она неожиданно смягчила тон.

– И во что мне обойдется твоя милость?

– Не паясничай, я серьезно.

– A-а, ты хочешь…

– Нет, твоя шлюшка меня не беспокоит, можешь бегать к ней, как и раньше…

– Но в чем вопрос? – Виктор Андреевич с удивлением взглянул на Таисию Венгеровну.

– Ты назовешь учеников-собутыльников, с кем ты распивал за кулисами спиртные напитки во время дискотеки.

– Ну да! – воскликнул Виктор Андреевич. – Другого я от тебя и не ждал!

– Ну почему же, у нас у каждого есть работа… мы, учителя, должны исполнить свой долг до конца.