Сентябрь 1998 года
Слышал звон, знаешь, где он?
Нам 3 года
Иногда, когда тебе три года, жизнь кажется совершенно непонятной. Но с каждым днем ты все лучше постигаешь, что говорят окружающие, особенно если речь идет о тебе. Впрочем, даже когда ты вроде бы знаешь все слова в отдельности, целая фраза часто не имеет никакого смысла. Иначе говоря, слышишь звон, да не знаешь, где он. Бывает, родители хвалят тебя или ругают. Бывает, они говорят с кем-то о твоей болезни. В три года ты начинаешь все лучше воспринимать людей. Слышишь, как взрослые рассуждают о дополнительных калориях, достаточном количестве жидкости, лекарствах, ферментах и росте. Также родители все больше и больше говорят с тобой, в частности и о том, что ты должен обязательно делать, если у тебя муковисцидоз. «Сколько же я еще буду болеть?» – думаешь ты.
«Ма-а-а-а-а-ама, дай мне мои гранулы!» – кричит Лукас с детской площадки во дворе. Он забегает в дом, с ног до головы в песке, на одной ноге ботинок, а другая – босая. «Мама Джерона угощает нас мороженым, мне же нужно гранулы выпить?» – громко кричит он от дверей. Я спрашиваю его: «Может, это замороженный сок?» Лукас не знает ответа. Я выхожу из дома и разговариваю с мамой Джерона. Она очень удивлена, что ребенок, прежде чем взять вкусное лакомство, собирается выпить какие-то гранулы.
Я говорю ей, что Лукас на диете, и что если он ест что-то с жиром, то ему необходимы гранулы. Лукас пока не совсем хорошо понимает, в каких продуктах жир содержится, а в каких – нет. Оказывается, мама Джерона предлагает ему именно замороженный сок, в котором нет жиров, и поэтому гранулы пить необязательно. Лукас смотрит на меня несколько подозрительно, но потом берет угощение и начинает его с удовольствием есть.
Вечером мы предлагаем ему стакан свежевыжатого апельсинового сока. Мы волнуемся, чтобы у него не забился кишечник, и даем ему как можно больше жидкостей, способствующих пищеварению. Он с негодованием отпихивает стакан.
«Там жир!» – заявляет он обиженно. Мы стараемся его уговорить, но что бы ни втолковывали, он требует стакан шоколадного молока.
«В нем же нет жиров!» – говорит он с милой улыбкой. Мы опять начинаем ему объяснять, где есть жиры, а где нет, даем гранулы, а затем – стакан горячего шоколада, который он с удовольствием пьет.
Одновременно он спрашивает, надо ли пить гранулы его сестре. Мы отвечаем, что нет. «А ты хочешь попробовать?» – интересуется Лукас, точно так же как мы, когда просим его отведать какое-то неизвестное блюдо. «А он? Ему понадобятся гранулы?» – допытывается он, показывая на мой большой живот. Я беременна, и Лукас знает это. «Нет, малышу не нужно будет пить гранулы, – говорим ему мы. – И папе, и маме. Сестренке и маленькому братику они тоже не требуются. Только тебе». «Почему?» – спрашивает он.
«Потому что если ты их не будешь пить, у тебя заболит животик. А у нас нет».
«А, – говорит он. – Вот почему». Задумывается на минутку и заключает: «Ну, это не объяснение. Если ты свалишься с лестницы, я же тоже свалюсь!».
Декабрь 1998 года
Можно его уже выкинуть на помойку?
Нам 3 года
Мы были очень рады появлению на свет нашего третьего ребенка. У нас родился упитанный, совершенно здоровый мальчик, у которого все в порядке и который растет и развивается, как надо. Ест, отрыгивает, писает, какает, спит: все с нашим младшим сыном правильно и понятно. Мы, можно сказать, с удовольствием вдыхаем запах его подгузников: ведь уже почти забыли, как пахнет кал здорового младенца. Мы поим его и не задумываемся о том, что ему нужны ферменты, витамины или антибиотики. И довольны, что с появлением малыша наша жизнь стала не такой строго организованной, как раньше. Но ужасно устаем.