Св. мученик Моисей удалился в пустыню Раифскую в 233 году и там застал уже пустынников. В конце третьего века в Раифе и Синае было уже много пустынножителей. Египетский инок Аммоний, описавший в качестве очевидца избиение их сарацинами, говорит, что между ними были такие, которые подвизались по 70 лет в тех местах. Они жили в пещерах и одиноких кельях. По воскресеньям собирались для богослужения и принятия Святых Тайн и затем снова расходились. Память их 14 января.

Ручейки, сливаясь вместе, образуют большую и многоводную реку, приносящую благоденствие целой стране, по которой протекает. Отдельны друг от друга и потому мало заметны были первые проявления иночества в разных странах древнего мира. Но с начала IV столетия иночество является пред нами уже во всем своем величии, как могучее и святое учреждение христианства, с тех пор оказывавшее уже неотразимое влияние на жизнь всего христианского мира. Вот почему первоначальными основателями пустынножительства считаются святые Павел Фивейский и Антоний Великий, но не они были первыми иноками в мире… Предлагаем о них более подробные сказания.

Страшен безжизненный и однообразный вид африканских пустынь! Огромные пространства то перерезаны глубокими ущельями и серыми скалами, то представляют безбрежные, засыпанные желтым песком равнины… Тишина и мертвенность кругом, нарушаемая лишь ревом диких зверей или при ветре высоко воздымающимися столбами песка, которые при ярком освещении солнца кажутся огненными и с невообразимой быстротой носятся по безбрежному песчаному морю… И круглый год пылает здесь жаркое солнце, иссушая воздух и раскаляя пески и скалы. Лишь изредка попадаются счастливые местности, орошаемые ключом, пробившимся из скалы. Пальмы, выросшие вокруг, и кусты мимоз защищают благодетельную влагу и веселят своей зеленью взор, утомленный страшным однообразием пустыни.

Не в далеком расстоянии от Чермного моря, среди необычайно пустынной местности, почти на тысячу футов над уровнем моря возвышается дикая скала. С вершины ее открывается величественный вид: Хорив и Синай, горы Фиваиды, бесконечные бесплодные равнины, зеленая лента Египетской долины, орошаемой Нилом, – вот что представляет здесь кругозор. У подошвы скалы пробивался небольшой ручей, скрывавшийся под зеленью пальм и кустарников. Здесь-то уже долгие годы подвизался великий Антоний, прославленный Богом дарами чудотворения и духовной прозорливости[13]. И пришло ему однажды на мысль: «Нет другого отшельника в этой пустыне, кроме меня!» Но в ту же ночь ему было откровение свыше, что в самом отделенном краю пустыни живет другой отшельник, гораздо более совершенный, чем он.

– Верую Богу моему! – воскликнул Антоний, восстав от сна. Он покажет мне раба Своего, которого явил мне ночью…

Взяв свой посох, девяностолетний старец, уже семьдесят лет подвизавшийся в пустыне, бодро отправился в путь. И чем далее шел он, тем страшнее становилась пустыня и тем чаще попадались следы диких зверей. Целый день идет подвижник. Вот ночь покрыла его, и ярко засияли звезды в прозрачном воздухе… Настало утро, и другой день уже склонился к вечеру… Антоний все еще идет, не чувствуя утомления, подкрепляемый высшей силой. Настал третий день, и в час утренней молитвы путник приметил гиену, которая мчалась по направлению к пещере. Антоний пошел за зверем: внутренний голос сказал ему, что зверь укажет ему жилище отшельника, и он возрадовался духом. Подойдя к пещере, Антоний заглянул внутрь, но вследствие царившего там мрака ничего не мог различить. Постояв немного, чтобы перевести дух, он начал ощупью продвигаться понемногу вперед, пока наконец заметил вдали слабое мерцание света. В радости он ускорил шаги, но споткнулся о камни. Ощутив приход путника, отшельник затворил дверь. Приблизясь к ней, Антоний постучал, но ответа не было. Стучал еще и еще, но – без успеха. Повергшись на землю у самого порога пещеры, Антоний долго молил неизвестного отшельника пустить его к себе.