успокоится, что к дому тебя тянет. Сходи, ка, посмотри,

может раки наползли.

С десяток раков в сетке обосновались и шевелили

длинными усами.

– Вот, не зря и посидели, передохнём и к ночи ещё травы навалим.

Когда вернулись, Василий уже сооружал из жердей,

ветвей и сена обширный шалаш. В четыре косы работа

заспорилась. Мария с Натальей шли за Фёдором и менялись на ходу. Через полчаса они подотстали на длинных покосах и слышался только их смех, видно, быстро сдружились и нашли о чём говорить. Фёдор махнул на них рукой и отправил к граблям. Там они из трав повыбирали зверобоя и душицы, чтобы заварить чай и переворачивали с Меланьей подсохшую траву. Мужики, молча, сосредоточенно и медленно, как лодки против течении, плыли по зелёной глади луга. Степан вёл этот караван с остановками. Утирали рукавом пот со лба, звенели бруском по лезвию косы и вечером, по холодку коса, со свистом валила траву на тёплую землю. Надоедливые слепни в жару липли на мокрые спины и испытывали терпение и волю мужиков. Из под фуражек по лицу бежал пот. Обожжённые солнцем шея и плечи ныли от боли. Ничего не поделаешь – страда! Роздых будет зимой. Меланья кипятила второе ведро коричневого, крепко заваренного травами чая. До темноты два раза после обеда садились у костра подкрепиться под развесистой берёзой. Трава наполняла воздух запахами лета. Суп, мясо, раки и снедь, что осталась после свадьбы, утрамбовывалась в желудках. «Не полопаешь- не

потопаешь!» – вспомнил Степан солдатскую мудрую

присказку. По полчаса, после трапезы, мужики лежали в теньке, закрыв глаза. Наталья щекотала травинкой

храпящего Василия. Мария сидела молча у изголовья

Степана, накрыв его лицо платком, и понимала, что был разговор с отцом касавшийся устройства дальнейшей

жизни. Степан ей уже намекнул, что, возможно, придётся переехать в город и это тревожило её. Оторваться от

привычной жизни было нелегко, хотя сестра расписывала преимущества городской жизни, где не нужно было вставать спозаранок и до вечера заниматься хозяйственными делами. Если у мужа есть денежная работа и паёк, то жене можно и поспать и забот поменьше. Степан чувствовал её тревожные ожидания и успокоил её ещё на свадьбе сказав на ухо: «Как только в городе обустроюсь и определюсь и решим как быть. Я без тебя никуда».

По окончании отпуска Степан явился к военкому, который встретил его как старого знакомого. Без всяких предисловий вручил ему две бумаги. Одна была приказом на назначение инспектором по военной боевой подготовке, а другая – ордером на получение жилища на предъявителя. Сказал, чтобы в финансовом отделе получил месячное

денежное содержание и документы на продовольственный паёк. Объяснил где отыскать предоставленное жильё и кому предоставить ордер. О предстоящей работе сообщил, что для Степана, как кадрового военного с большим боевым

опытом, дело посильное – организовать и инспектировать боевую подготовку в милицейских частях, вооружённой

охране и запасных воинских частях на территории губернии и новообразованной республики от Камы до Урала. Все бумаги лежат в кабинете; будет у него и телефон и

секретарь. Подчиняться будет непосредственно военкому. Командировки и средства на это- по приказу.

– Вот тебе ключи от кабинета и от дома, знакомься с

людьми, читай приказы на доске объявлений, со всеми вопросами ко мне без стеснений. Как свадьбу справил?

– Весело!

– Вот и хорошо! Дом сегодня же посмотри и жену перевози, работу мы ей подыщем. Каждый день сбор у меня в кабинете. Да, зайди к интенданту и подбери для себя соответствующую форму. Колчак в Москву шёл на парад, а трофеи все у нас теперь.