И в полку Волынском многие солдаты и головы ломать

не хотели над этими вопросами, но свою новую профессию под надзором начальства осваивали основательно. Даже Степану, начитавшемуся книг по военной истории и газет с последними новостями, трудно было представить ссору трёх родственников, где английский король Георг 1, немецкий кайзер Вильгельм и русский царь Николай смогут смертельно рассориться. В веке девятнадцатом Россия помогала Пруссии и Германии не раз против Франции, а французы с англичанами не раз теснили Россию и торжествовали в Крымской войне вместе с извечными врагами России турками, а теперь объявившимися друзьями. Да и российский государь, получив нахлобучку от самураев и не успевший как предполагалось

перевооружить армию, не горел желанием воевать, но, на всякий случай, имел союз с недавними врагами и интерес большой на Балканах, прежде всего в овладении

Константинополем и влиянии среди балканских славян. Только что отгремели две войны на Балканах, о которых пошумели газетчики, но которые не взволновали обывателя. А тут только выстрел юноши-студента и политического недоучки из партии «Млада Босна»? Неужели это может разжечь мировой пожар? Да и сам террорист, мечтавший объединить всех славян под эгидой России и мститель за поругание славян австрийцами, не предполагал, что его «подвиг» понимет в мире такую бурю. Выстрел, который и втянул великие и малые державы не пожелавшими мирно за столом переговоров поступиться своими интересами в поделённом мире, где кто-то считал себя обиженным и обделённым. Сила – главный аргумент в решении многих споров. Так считают неразумные политики, но большинство людей с этим не согласно, но идёт за поводырями ведущими к пропасти. И внутри стран, в эпоху быстрых перемен, шли сложные социальные процессы, которые пытались притушить победной войной. Обыватель еще не понимал, что может принести война новой эпохи – эпохи динамита и электричества, моторов и бензина. Успехи наук создали невиданные средства разрушения и правила войны прежних столетий перестают действовать.

Прошла верхушка лета. Гимнастёрки, выгоревшие на солнце, пропитанные солёным потом лопались на спинах и плечах у взмокших измождённых солдат от постоянных напряжений на учениях. В воздухе пахло войной и военные это чувствовали острее обывателя и политика. Командир роты поинтересовался у Степана относительно продления службы. Его не обманывали миролюбивые заявления

дипломатов и родственные связи монархов. Он больше

доверял не своим чувствам, а аналитическому уму, но и он

не мог предположить ни масштабов, ни последствий

надвигающихся событий.

Степан ответил, что твёрдого решения не принял, но тянет его к земле и невесте и дома его ждут.

– Вольному -воля, только мне кажется, что нам не скоро

дом свой придётся увидеть. Сдаётся мне, что война не за

горами, а из тебя Драбков солдат суворовский может

получиться. У тебя и глазомер и расчёт на нужном месте и

силушкой наделён. Больше бы таких в армии было- и нам

бы спокойнее жилось и врагу охоты не было бы к нам лезть,

надеюсь на тебя.

Степана спешно произвели в заместители командира взвода и командира первого отделения третьей роты. На учениях усиленно отрабатывались вопросы и обороны и

наступления. Ощущения напряжения сквозили в действиях офицеров. Кто- то на лето отправил свои семьи на родину. Со вниманием вчитывались в свежие газеты. Период с 28 июня по 28 июля был заполнен попытками определиться в сербско – австрийском конфликте и занять наиболее

удобную позицию в оправдании перед избирателями и подданными своих намерений. Царь Николай получил телеграмму из сибирского села Покровского от старца, оберегавшего царскую семью, Григория Распутина, что лечился в больнице на родине и кого многие мужики считали своим заступником при царе: «Милый друг!