– Не дури, будь благоразумна, чтоб к вечеру была дома, – успела крикнуть мать уже юркнувшей за дверь дочери и побежала к окну посмотреть, кто ее будет там встречать.
Дочь, подойдя к ребятам, здороваясь, расцеловалась с Таней, обняла по очереди ребят, поцеловав их в только что чисто выбритые щеки, взглянула на окна своей квартиры, и, увидев силуэт матери, помахала ей рукой. Без раздумья, проворно, сев в раскрытую переднюю дверь машины рядом с Пашей, она сразу забыла про звонок Станислава и данные ему обещания. Теперь рядом был Паша, которого она любила и которого только что хотела оставить навсегда. Неожиданно для себя, она повеселела, вступала в разговоры, даже шутила. Встречала такие же веселые и счастливые взгляды Паши, мило отвечала улыбкой, видела, как ему это нравится, продолжала поддер- живать веселое настроение.
Остановились у двух, рядом стоящих, красивых, в одиночестве выделяющихся на зеленом лугу берез, сильно нависавших над спокойной гладью реки. Здесь и далее выделялись крупные и мелкие поляны цветов. Пока Паша и Коля выбирали места для палаток и костра, Степа отошел и успел набрать по букету полевых цветов Тане и Ане и торжественно вручил им.
Коля и Паша принялись разматывать завязанные шесты, колья, растягивая и примеряя палатки на земле. Степа решил не мешать им, прохаживаясь рядом, проговорил:
– У нас всего две двуспальных палатки, в них, как я думаю, места мне не найдется, мое место в машине. Тогда вы и устанавливайте их, как вам нравится, а я пойду искупаюсь в речке, освою ее берега и глубину, и конечно температуру воды.
Он быстро разделся, сложил вещи в кабину машины и с разбегу плюхнулся в воду, выплыв на поверхность вдалеке от берега, громко фыркнул и крикнул:
– Какая благодать. Таня, Аня, раздевайтесь и сюда в воду, пусть ребята там все готовят, не мешайте им обустраиваться.
Те, переглянувшись, стали быстро раздеваться. Коля, взглянув на них, с завистью крикнул:
– Эй, вы, совесть имейте, подождите нас.
Но с реки уже раздавался их смех вперемежку со смехом Степы и криками. Паша бросил собирать палатку, быстро снял с себя брюки, рубашку и с криком: «Коля, пошли, потом доделаем», – тоже прыгнул в воду. Коля, недолго думая, последовал его примеру. Таня и Аня, не видевшие, как раздевались Коля с Пашей, не на шутку испугались, когда те незаметно подплыв под водой, ухватили их за ноги и потащи- ли их вниз, но потом ими же поднятыми на поверхность. Оказавшись наверху, над поверхностью воды они, перепуганные, недоуменно озирались по сторонам и, только увидев ребят, выплывших около себя, поняли сыгранную над ними шутку, смеялись, что было мочи.
Попытались поудить рыбу. Поймали несколько небольших ры-бешек, но самую большую, неожиданно для всех, поймала Таня. Она сидела с заправленной Колей удочкой несколько в стороне. Вдруг оттуда раздался ее душераздирающий крик. Коля, думая, что случи- лось что-то, в несколько прыжков, оказался около нее, а она, держала рыбу на крючке, поднятым над водой, не зная, что в таких случаях делают, продолжала кричать. Коля обхватил ее сзади, зажал рот, повернул лицом к себе, спрашивая:
– Ты что кричишь, как ужаленная, всех перепугала?
Видя, что жена успокоилась, он отпустил ее, снял с крючка ее трофей, внимательно рассмотрел его и передал ей.
Теперь прыгая около Коли, Таня кричала:
– Я поймала, я поймала.
На ее крик собрались и остальные, рассматривая добычу. Посо-ветовались, решили вместе с мелкими рыбками пожарить на сково- родке и эту. Ужиная говорили о купании, о рыбалке и, конечно, о пойманной Таней большой рыбе, расхваливая ее вкус. Костер прогорал. Степа принес еще охапку сухих веток и одну сырую с листь- ями для дыма от комаров и принялся снова его разжигать. Паша, вспомнив, что прихватил с собой гитару, принес ее, заиграл, напевая знакомую всем мелодию. Его поддержали сначала Аня с Таней, потом стал подпевать Коля и присоединился Степа, разжегший костер и вернувшийся на свое место. Песни сменялись, грустные, на веселые, озорные. Теперь не только пели, танцевали, но и отплясывали, пока- зывая, кто на что горазд. Но всему приходит конец, отдыхая, посидев у костра, решили укладываться спать, было далеко за полночь.