Следователь, обращаясь ко всем, спросил:

– С этим все ясно. Теперь говорите, почему вы начали драться?

– Мы даже не знали об их существовании. Я был удивлен, когда они меня окружили с намерением побить, спросил их, что, может быть, они спутали меня с кем-то. Но они, не слушая, сразу полезли с кулаками, а один из них с большой дубиной. Что мне оставалось делать, я и стал защищаться, как мог. В ответ успел кого-то из них ударить, помню ногой, а потом меня стукнули чем-то по голове, я и отключился. Пришел немного в себя, когда Коля подошел. Хорошо он вовремя подвернулся. Не знаю, какие их были намерения, но, наверное, избили бы меня лежащего, как следует. Вот и вся история. Главное, я их не успел разглядеть, как следует. Теперь вот, вижу, и тоже хочу спросить, когда и где я им перешел дорогу, – рассказывал Паша.

– Ну, а вы что скажете, где и когда он вам дорогу перешел? —сно-ва спросил следователь.

– Они повадились к нам во двор ходить, – как-то неуверенно со смущением ответил один из них.

– А что к вам во двор ходить нельзя, это кем-то запрещено? – переспросил, удивленно, следователь.

– Они к нашим девчонкам ходят. Пусть ищут других и в другом месте, а от девчонок нашего двора и с нашей улицы, пусть отстанут, – снова ответил Слава.

– А какие это ваши девчонки, и когда они стали вашими, извольте полюбопытствовать? – спросил Коля.

– А то ты не знаешь? Аня, Таня и Нина, которые живут у нас во дворе, – ответил, потупив глаза, Слава.

– Так это же наши одноклассницы, – проговорил Коля.

– Ну и что, что одноклассницы, – еще тише вымолвил Слава, по- том добавил, – мы хотели с ними встречаться, а они к вам.

Следователь, видимо, вспомнив свои такие же годы, как-то зага- дочно улыбнулся, и, обращаясь к Паше, спросил:

– А как ты оказался у них во дворе в такое время?

– Мы в неделю три раза собираемся по очереди у кого-нибудь из девочек дома и дополнительно занимаемся по математике. Иногда задерживаемся, слушаем музыку. Мы же никому не мешаем. Собира- емся с согласия наших родителей, потом провожаем девочек домой, чтобы посторонние к ним не приставали.

– А сколько вас человек собирается? – спросил следователь.

– Как и в других группах, нас шестеро, три девочки, и нас ребят тоже трое, – ответил Паша.

– А где же третий был в тот вечер? И как его звать? – опять спросил следователь.

– В этот вечер он никого не провожал и ушел чуть раньше нас, он наш одноклассник, а звать его Степа, – ответил Паша.

– А собираться вы решили вместе сами, или было какое-то официальное решение дирекции школы? – продолжал задавать воп- росы следователь Павлу и Коле.

– Было решение комсомольского собрания школы, о повышении успеваемости, согласованное с дирекцией, на котором и утвердили состав групп, – ответил теперь Коля.

– Ладно, с вами Павел и Николай, все ясно. Вы можете идти. А с этими голубчиками нам придется еще поговорить, а может быть и под суд отдать за хулиганство. По этой статье три года могут дать. Посидят в колонии, уму разуму наберутся, там научат, как родину любить, – проговорил, как бы, между прочим, следователь, видимо, решив их попугать.

При этих словах все трое, недавних зачинщиков драки, измени- лись в лицах, побледнели. Они и не предполагали, что это дело примет такой серьезный оборот. Все трое, встав с места, стали упрашивать следователя не передавать дело в суд, оправдываясь, объясняли, что они просто хотели их попугать, чтобы те не ходили к ним во двор, к их девчонкам.

– Не меня надо уговаривать и упрашивать, а тех, на кого вы напали с дубиной, – ответил следователь и дал указание посадить подозреваемых под охрану.