Обобщая предыдущие соображения, преподобный Максим пишет: «…я думаю, что конец нынешней сей жизни и смертью-то называть несправедливо, но – избавлением от смерти и прекращением смятения, отъятием браней, окончанием смешения, отступлением тьмы, отдохновением от трудов, затиханием неясного шума [житейского], утишением кипения [помыслов], покровением срамоты, удалением от страстей и уничтожением греха и, вкратце сказать, – ограничением всех зол»[69].

Для святых отцов смерть, что касается ее возникновения, остается подвластной Божественному Промыслу, несмотря на то что она, как всеобщее явление, затрагивающее все человечество, проистекает из греха первого человека, а как явление частное, затрагивающее каждую личность в отдельности, проистекает из явлений, связанных со злом опосредованно (болезнь, тление…) или непосредственно (убийства, войны…), и даже несмотря на то что Бог, соблюдая свободу человека, не мешает смерти проявляться в ее самых печальных формах и последствиях. Они убеждены, что каждый человек умирает в самый благоприятный с духовной точки зрения момент своей жизни по Божиему ведению и предведению. Преподобный Максим Исповедник развивал мысль о том, что каждый человек получает от Бога определенное время жизни – такое, которое предоставляет ему наилучшие возможности сократить расстояние, отделяющее его от Бога[70]. Этим можно объяснить, что некоторые люди умирают по самой незначительной причине, в то время как другие остаются живыми даже перенеся тяжелые болезни или пройдя через страшнейшие опасности. Святой Иоанн Златоуст рассматривает этот вопрос с другой точки зрения. Он считает, что не нужно печалиться ни о смерти «плохого и покоренного страстям» человека, поскольку такая смерть является промыслительным прерыванием пути его страстей, ни о смерти «хорошего и добродетельного» человека, поскольку «он восхищен [из этого мира] прежде, чем злоба изменила его разум (ср.: Прем. 4:11), и он перешел в иную область, где его добродетель будет уже в безопасности и где нельзя уже опасаться никакой перемены»[71].

Святые отцы ясно подчеркивают, что для праведников «смерть – это благо»[72], потому что она позволяет им перейти в другую, лучшую во всех отношениях жизнь[73]. Но такая перспектива стала действительной только после того, как Христос совершил дело нашего спасения, и осмысляется святыми отцами именно с этой оговоркой[74]. К этому мы еще вернемся ниже, когда сами коснемся этой темы; здесь же и в следующей главе мы ограничимся рассмотрением смерти такой, какой она представала до того, как Христос изменил ее значение, а значит и такой, какой ее видит тот, кто рассматривает смерть вне Христа.

Несмотря на все рассмотренные выше нюансы, святые отцы и все Предание воспринимают смерть в целом – до того, как Христос наполнил ее иным смыслом, – как зло. Так, апостол Павел определяет ее как врага (1 Кор. 15:26).

Смерть – это двойное зло, поскольку, с одной стороны, как мы видели, она происходит из прародительского греха, с другой же – сама является источником греха[75].

После греха первого человека смерть с самого своего появления находится во власти диавола (см.: Евр. 2:14). С точки зрения физической диавол пользуется ею как средством выражения своей злобы против человечества и распространения зла в тварном мире. С точки зрения духовной он пользуется ею – как и естественными, непредосудительными страстями, в частности наслаждением и страданием