Я замер, задумавшись. Как же все здесь устроено! Совсем все не так, как рассказывают при жизни.

– Не-е-ет, милый мой! Но ты не беспокойся, практически каждый с такой мыслью приходит. Человеку трудно представить бесконечность и вечность, это нормально. Ты привыкнешь.

– И если ты хочешь скрасить веки вечные, то чем-то полезным занимаешься здесь, так? – уточнил я.

Таарья подтвердила, кивнув. Я потряс головой, обдумывая. Вообще, она права. Вполне логично, так почему я сам до этого не додумался? Хотя не особо-то и размышлял над этим в жизни, если честно.

– Таарья, и есть несколько работ, ты сказала?

Она вдруг поднялась и встала прямо напротив меня. Это странное чувство: она старше меня почти на два века, а по росту мне где-то до пупка.

– Хочешь еще посидеть или идем дальше?

Я согласился идти. Ну а зачем здесь еще сидеть? Закат давно догорел, а приехавшая полиция и общая суета вокруг моей разбитой машины меня совсем не интересовали. И больше уже никогда не заинтересуют.

Я даже сам не понял, как мы оказались в городе. Я же ведь ехал по магистрали, когда разбился, это было вдали от того места, где мы оказались теперь.

Мы прошли мимо одного из пряничных домиков на Лялином переулке. На нем я и прочитал название улицы. Таарья, видимо, прочитала на моем лице немой вопрос и пояснила:

– Ты душа. Тебя как бы нет, только твое сознание. Ты можешь возникать, где хочешь. Этакая перетекающая энергия.

– Вот прямо так могу? Телепортироваться? Я ведь даже не понял, как это случилось.

– Привыкнешь, – улыбнулась Таарья.

Мы шли в ночной тиши старенького переулка. Я шагал, но не издавал ни звука. Странное ощущение: я вроде и могу касаться земли, стоять, сидеть, но слишком сильно надавливать у меня не получается. Будто бы я вообще в невесомости. Ну, разумеется, в загробном мире законы физики не работают, кто бы сомневался!

– Куда мы идем? – не отставал я.

Таарья призадумалась.

– Как тебе сказать? В один дом, где всегда ждут. Мне будет немного проще объяснить тебе, что к чему, если я буду не одна.

– Будут еще души?

– Будут, – заверила двухсотлетняя девчушка и свернула во дворик.

Не знаю, как мы это сделали, но мы оказались по внутреннюю сторону железной оградки, не открывая калитку. Я все еще не мог привыкнуть к тому, что все это теперь будет нормой вещей.

Она остановилась и задрала голову наверх, после чего долго вглядывалась, видимо, в какое-то из окон. Потом, вероятно, она что-то увидела и довольно вернула свой взгляд ко мне.

– Ты не слишком болтливый, – заметила она. – Обычно бывает шквал вопросов.

– Ты же сказала, что все расскажешь. Всему свое время.

Я соврал. Меня терзало бешеное любопытство и на все мне хотелось скорее получить ответ. Каждый вопрос вызывал под собой еще миллион вопросов: а какой он – Бог, а правда ли был Ноев ковчег, а Дарвин все же ошибался в своей теории эволюции, а Адам и Ева правда сожрали то несчастное яблоко, а какая религия в итоге оказалась правой? И где-то в глубине души я понимал, что все эти вопросы ужасно, безбожно (извините за каламбур) глупы и что Таарья рассмеется, если я их задам. От этого я терпел и делал вид просветленного человека.

Дверь открылась, и из подъезда, спускаясь по ступенькам и придерживаясь левой рукой за перила, вышла женщина лет шестидесяти. В полумраке небольших уличных фонарей мне было тяжело рассмотреть ее детально. Женщина шла прямо на нас и, казалось, даже видела меня и Таарью. Но ведь не может быть такого. Или может?

Таарья тем временем пошла навстречу.

– Аделина Ивановна, здравствуйте! – пропел ее звонкий голос.

Я остолбенел и окончательно запутался в происходящем.