– Как спалось? – спросил я, указывая на то, что он должен был дежурить, а не спать.

Андрей молчал.

Но сейчас я не испытывал вчерашнего напряжения, сейчас я чувствовал уверенность в себе и совсем не боялся молчания Андрея.

– Я не знаю, как уснул, – спокойным голосом сказал Андрей.

Он был совершенно спокоен, но почему? я хотел упрекнуть его в его поступке, но ему как будто все равно.

Я начинал сердиться, ведь ещё в лагере стоило мне на смене с Андреем, что-то сделать не так, он преподносит это так, будто это катастрофа похуже конца света.

– Я понимаю, что виноват, но я не специально, я просто сидел как обычно и вот уже утро. И не надо так на меня смотреть, – начал Андрей.

Я не выдержал, я высказал ему все что накопилось.

Андрей слушал, слушал внимательно, не перебивая и не отвлекаясь, он будто предвидел такую ситуацию и был готов к ней, а когда я закончил Андрей спокойно спросил:

– Ты всё?

Не такой реакции я ожидал, но сказать мне было нечего, и я кивнул, ожидая извинений. Но вместо этого услышал следующее:

– Что ж, я понимаю твоё негодование, и оно вполне обосновано, ты недоволен, что я всегда строго относился к тебе и жёстко указывал на ошибки, а сам сейчас взял и допустил очень серьёзную ошибку, которая могла вылиться в плачевные последствия. Но только ты забыл одну истину, которую я тебе тоже всегда говорил. Я могу мягко говорить об ошибках или вообще не обращать на них внимания. Но тогда какой шанс, что ты их забудешь и допустишь снова? Ты же хорошо запомнил все ошибки и только что мне их назвал, а если бы я сказал по-другому? Ведь мы лучше запоминаем яркие моменты, хоть и не всегда хорошие, и приятные. Я извиняюсь за свою ошибку и признаю её.

Я вроде успокоился и облегчённо вздохнул. Мы спокойно начали завтрак, как вдруг, из воздуха, появился странный человек.

– Добрый день, потерпевшие! – Весёлым голос поздоровался он.

– Ну привет, – строго произнёс Андрей, казалось, он был готов кинуть в нового знакомого нож, лежащий под рукой.

– Разрешите присоединиться к вам, произнес незнакомец и положил магазин заводских патронов на калаш.

– Как тебя зовут хоть? – Спросил Андрей и взял патроны.

– Человек-стекло, торговец зеркалами и жизнями,

так меня прозвали, а сам я себя называю собирателем историй, или просто Николай Иванович.

– Что ж, ладно, садись Коля.

Я все это время молчал и наблюдал за этим, а он так говорил с Андреем как будто меня нет.

– А тебя парнишка, как называют?

– Леха, – спокойно представился я, и протянул руку.

Небольшая, хилая и жилистая рука нового знакомого коснулась моей.

Он улыбнулся и начал что-то рассказывать Андрею, уплетая уже готового зайца.

Почему ему дали такие прозвища? Почему он раньше к нам не заходил? Много вопрос у меня было, но спросить я не решался. Просто сидел и разглядывал нашего гостя.

Обычная коричневая куртка с капюшоном, под ней камуфляжная футболка с дырами в некоторых местах. Обычные потрепанные штаны и ботинки. Один шрам на лице, один, пересекающий всю правую щеку и немного достающий до глаза. Странная сумка с картой внутри, небольшой потертый рюкзак с множеством карманов, забитых всяким барахлом, и довольно толстая серебряная цепочка на шее. Короткие черные волосы, голубые глаза и небольшая щетина, это все, что я разглядел.

– Так вы на ГЭС идёте? – Услышал я сквозь в свои мысли.

– Ну да, а что? – Спросил Андрей.

– Мне как раз в туже сторону, можем отправиться вместе.

Конечно, я не особо был этим доволен, но лучше идти втроем, чем вдвоём, Андрей, наверное, подумал также.

Мы закончили трапезу и отправились в путь вместе.

Андрей много говорил с Николаем Ивановичем, я пытался не вслушиваться и думал о нашем пути. Но в один момент я услышал вопрос от Андрея: