Сэмюель начинал чувствовать, как его нервы натягиваются, словно верёвка для ловли рыб. Ему захотелось раствориться в воздухе, исчезнуть в неизвестном направлении. Он и сам не понимал, почему так сильно взволнован, возможно причина была в том, что мечта всей его жизни должна была вот-вот исполниться, и он боялся того, что что-то может пойти не так.

Когда же Джульетта появилась на пороге, за ней следовал мужчина преклонного возраста, чьё лицо покрывали множественные морщины, они казались такими глубокими и сухими, словно вот-вот должны были полопаться. Но взгляд его серых глаз казался таким ярким и живым, что невольно складывалось ощущение, что здорового и юного мужчину спрятали в теле старика. Следом за ним шла женщина такого же возраста, её седые волосы были собраны в тугой пучок. Было в ней то, что вызывало уважение и привносило величие в её образ – это стать. Несмотря на свой возврат, у неё была превосходная осанка – она высоко держала подбородок и имела прямую спину.

– Он так похож, – сухим тоном отозвалась женщина.

– Сэмюель, это Карл и Елизавета – мои родители, и твои дедушка с бабушкой.

После этих слов повисло молчание, юноша неловко переминался с ноги на ногу, разглядывая покрывшуюся пылью и грязью обувь, через дыры которой можно было разглядеть запекшуюся кожу. Под пристальным взглядов родителей отца, он ощущал себя хулиганом, которого поймали на месте преступления. Как можно быть близкими родственниками, но совершенно чужими людьми? Что сказать? С чего начать разговор? И стоит ли вообще что-то говорить?

– Как ты говоришь его зовут, Джульетта?

– Мам, он тебя слышит, – возмущенно отозвалась она. – Спроси у него сама.

В ответ Елизавета смерила её строгим взглядом, словно она пыталась отругать дочь за то, что та принуждала её сделать нечто весьма неприятное.

– Как Вас зовут, молодой человек?

– Сэмюель, – еле слышно обронил он. Под этим взглядом он ощутил себя маленьким ребёнком, над душой которого стоял взрослый и отчитывал его.

– В честь какого Сэмюеля?

– В честь дедушки его матери, – торопливо отозвалась женщина, одной рукой обнимая Елизавету, и осторожно разворачивая её в другую сторону. – Мам, мы устали с дороги. Нам нужно отдохнуть и немного восстановить сил к вечеру. Я так соскучилась по вечерним ритуалам. Не могу дождаться встречи, чтобы со всеми поговорить, узнать, что произошло нового. Да, пап?

– А-а, – растерянно отозвался Карл, обращая непонимающий взгляд на дочь. – Да, вам нужно отдохнуть. Пойдёмте, молодой человек, мы проводим Вас к нашему дому.

– Спасибо, – тихо проговорил Сэмюель, натянуто улыбнувшись дедушке, если его вообще можно было так называть.

Он ощущал себя не просто чужаком, а нежелательным лицом номер один. Ему даже сложно было представить, чьё присутствие вызовет большее раздражение со стороны семейства Струк. На таком контрасте Джульетта начинала казаться самым обычным и нормальным человеком. Но возможно это только первое впечатление? И его дедушка с бабушкой окажутся любящей роднёй?

Спрятав руки за спину, юноша молча следовал за ними, предпочитая держаться чуть в стороне. Он с любопытством разглядывал проходящих мимо кочевников, улочки, что пестрили красками и зеленью, он готов был обратить своё внимание даже на булыжники под ногами, лишь бы не сталкиваться взглядом с семейством. И судя по поведению всех остальных – такая позиция оказалась весьма удобной.

Когда же они подошли к старому пятиэтажному зданию, Карл произнёс:

– Вы отдыхайте, а мы дальше пойдём работать.

После этих слов они удалились, оставив его и Джульетту на пороге огромного здания. Сэмюелю было сложно поверить, что оно жилое и функционирует. Старый фасад был практически не тронутым, а в тех местах, где начинали сыпаться стены, имелись заплатки, очень походившие по структуре на материал, из которого изготавливались сами дома. Но больше всего юношу поразило то, что оконные проёмы не были заколочены досками, а просто были открыты, позволяя солнечному свету проникать внутрь. В жилищах радиоходцев не было ничего подобного, и если возникала необходимость выглянуть на улицу, приходилось покидать помещение. Максимум, что представляло собой оконный проём – это небольшие отверстия, в которые могла пролезть только рука. Как правило, их было по одному в каждой комнате, и чаще они затыкались небольшими брусками, и открывались только для того, чтобы запустить свежий воздух в дом или избавить от дыма, что исходил от печи.