Веди меня в большом и малом каждый новый день, помоги легко переносить все события дня, какими бы они ни были. Научи рaзумно плaнировaть тeчeниe учебного дня и отличать в нём главное от второстепенного.

Научи делать ежедневно, пусть крохотные шаги к своей мечте, а если вдруг оступлюсь, упаду, то пошли мне Ангела-хранителя и научи подниматься, продолжать путь, никого не виня и не обижая. Дай мне силы владеть своими страстями и эмоциями в радости и в беде.

Господи, пошли мнe в нужный момeнт мудрого наставника, особенно на крутых поворотах судьбы, который всегда бы подсказывал выход и вёл меня вперед. Помоги преодолеть все страхи и тревоги на этом пути.

Нaучи мeня тeрпeливо ждать, верить, мечтать, любить и не падать духом».

Впереди меня ждала пугающе интересная неизвестность, неясный путь длиною в жизнь и яркие огни большого города.

Спичка горит семь-восемь секунд, сигарета – семь мин. За это время надо успеть, как УЖ, проползти мимо сурового бородатого охранника, пока он отвлечён своим любимым делом – перекуром «косячка», любуясь звёздами и Луной. Я сидел на краю ямы и ждал. Вот чиркнула спичка, как выстрел стартового пистолета. Я в тот же миг пополз, краем глаза косясь на огонёк. В ночной темноте горящая сигарета описала полукруг. Курящий выпустил клуб бурого дыма: сигарета с коноплёй. И, словно глухарь на току, ушёл в состояние туманного кайфа: ничего не видел и не слышал вокруг в этот момент, хоть стреляй…

… Прошлым днём я пришёл в себя от контузии, когда двое чёрных людей тащили меня за ноги по ущелью, голова болталась и ударялась о камни. Затем бросили в холодную глиняную яму, как мешок с картошкой. Яма, или зиндан, была метров шесть глубиной. Я определил это, исходя из своего роста и от того, что были видны звёзды со дна тёмного колодца даже светлым вечером. В ней было очень холодно. Я чувствовал, что с заходом солнца просто околею на дне глиняного мешка от холода и голода. Придётся питаться корешками упавших звёзд.

В таких условиях холодной реальности ни один живой организм не сможет долго существовать нормально, любой сойдёт здесь с ума за неделю или месяц. Моя новая мертвенно-холодная яма-постель, недремлющая, безумная, стояла на самом краю холма, среди множества таких же вырытых, таинственных дыр, заключая в себе тьму и мрак.

Вечером в проёме ямы показалась местная девушка. На ней сияли украшения, как у невесты. Мы встретились с ней взглядом. «Какие у неё глубокие и голубые глаза, как у Светки, – промелькнула светлая мысль. – Замечаю красоту, значит, ещё жив».

Я понимал, что из плена выбраться, шансов почти нет. Ну, может, один из ста. В кармане нашёл клочок бумаги и огрызок карандаша. Быстро нацарапал прощальное послание жене, скомкал записку, прилепив кусок глины внутрь, бросил наверх:

– Лови! Передай, если сможешь.

Девушка что-то жевала, но при этом, не мигая, смотрела на меня. Она поймала комочек и спрятала в кармашек. Это зацепка. Я улыбнулся ей. Она что-то бросила в яму. «Сушёная дыня!» – сразу понял я. Если есть экономно, то хватит надолго. Я благодарно подмигнул ей. Она продолжала внимательно смотреть на грязного белого мужчину и что-то говорила, показывая по сторонам. Я понял, что вокруг много таких ям: немного изучил язык чёрных людей. Девушка ещё сказала, что пленники живут здесь годами. «Рабство в 21 веке, какая дикость!» – подумал я.

Незнакомка продолжала смотреть, и я понял, что ей понравился. Она заглядывала в глаза, а я подыгрывал ей, улыбался и показал на пальцах: «Как бы выбраться отсюда?» Она этот жест поняла по-своему и вдруг с осознанностью зрелой женщины отцепила от волос муйбанд – индийскую металлическую заколку и бросила в яму: