или росписи по шёлку.
Лето здесь – как из тюрьмы
бегство, в туфельках, на танцы.
Лето, где с тобою мы
отражаемся на глянце.
Скоро-скоро, милый друг,
будет лето рваться к даче,
и изгибы синих вьюг
наша память где-то спрячет.
Скоро-скоро, милый друг,
будет лето рваться к даче,
а изгибы синих вьюг
сердце вспомнит… и заплачет.
27.01.15.
Пароход «А.Афиногенов»
«Афиногенов» грыз дебаркадер,
тыкался в берег и устья,
шлёпал колёсами, как на параде,
брызгал «Славянку» напутствий.
Мыкались баржи в ржавых затонах.
Не обижаясь публично,
старый буксир им гудел на полтона
ниже былого величья.
Сносит по Каме волны и души
в грохоте шлюзов и створов
этот, в солёные пермские уши,
коми-пермяцкий твой говор.
Память всё помнит аборигенов —
всё до последних уключин…
Где же, дружище «Афиногенов»,
ты не осилил излучин?!
27.10.15
Попьём ещё пива
Покроемся пылью и плесенью тоже,
начнём спотыкаться, брюзжать,
и новая жизнь в назиданье, похоже,
не станет жалеть нас и ждать.
Ты сам не заметишь, как локон любимой
уже не тревожит к утру,
всё чаще большого проходим мы мимо
и мёрзнем одни на ветру.
Во всех переулках тоска и зевота,
допустим – покой и уют,
а, впрочем, понятно, что жить нам без счёта —
пятнадцать, с копейкой, минут…
Пусть тень пополудни скупа и спесива,
и солнце стоит на посту,
как раньше, в подвале, попьём ещё пива
под жирную рыбу хамсу!
05.11.15
Поэзия
Отчуждения не замечают —
что там жизнь – суета из сует —
скромный угол, распутица к чаю,
лёгкий вздор прилетевших на свет.
От библейских времён и доныне,
словно истину, свято блюдут —
что поэзия – это пустыня,
где козлов отпущения ждут.
Но в окно бьют стальные копыта,
шпоры патину бронзы грызут.
Отпустите, прошу, отпустите —
дам с червонца всей бронзы за пуд.
Надо вырвать узды с постамента,
резвый конь пусть ударит в галоп —
нет на свете прекрасней момента,
чем поэзии вольный полёт!
10.12.15
Звёздной ночью
Тихие тёмные ночи,
словно мамин дуршлаг,
падают непорочные
звёзды с них просто так.
Жмурятся окна глупые,
сонные, как коты.
По переулкам хлюпают
слякоть сутра да ты.
Бродишь, как блудный – надо ведь
в жизни узнать ответ —
точно, звёзда к нам падает,
а не ступень ракет?!
20.12.15
Колядки
Через сени ко двери
Мы к вам в гости забрели.
Как начнём колядовать —
Вы должны нам подавать,
Чтобы за прошедший год,
Знали – как здесь жил народ.
Не дадите пирога —
Мы корову – за рога,
Не дадите хлеба —
Стащим с печи деда,[2]
А запрётесь клюшкой —
Жить вам со старушкой.
Не пускаете нас в дом —
В миг мы лешего найдём.
С домовым они выть будут,
Чтобы знать про это люду.
Если нету вас конфет —
Нам и сахар – марафет.
Как зажилите копейки —
Не поднять нас со скамейки.
На полатях жирный кот —
Станет тощ, как обормот,
А в курятнике петух —
Словно огонёк потух:
На курей он не посмотрит
Цельный год – ну хоть ты лопни.
Вам, хозяин, жить во щах,
Если станешь угощать,
И хозяйка – что царица,
Если даст чайку напиться.
Да и вы весь век живите —
Лишь пятак свой положите…
15.01.17
Деревянная баржа из детства
Насквозь продутый отворот,
тропинка к речке,
зной на крыше.
В заливе, оторопь берёт, —
в любой песчинке
детство дышит.
Там баржа выбралась из вод,
уткнувшись в ил,
как пёс в подушку.
Она древней, чем небосвод
над ней,
от киля – по макушку.
Её среди равнин и гор
готовил Ной
к дождям и топи,
врубая каменный топор
в борта, шпангоуты
и клотик.
Она когда-то как ковчег
хранила в трюмах
скот и злаки,
её по Каме в сотый век
таскали за собой
бурлаки.
Но всё прошло. Зарывшись в грунт,
теперь, как бабка
на пороге,
скрипит на деток, что вокруг,
и призадумалась
о Боге.
05.01.18
Детство
Ещё на подступах жнивьё
в полях за чайной,
и, кажется – не доживём
до причитаний.
Продмаг – заветный магазин: