Некоторые уже возвращаются с водой. Кто несет в руках, кто везет на тележке, кто в рюкзаке за спиной. Остались у нас здесь в основном пенсионеры, кому уезжать некуда, да и не с чем…

Вот Нина идет из соседнего подъезда с бутылками в «кравчучке». Её дочку когда-то убил зять. Он, конечно, сидит. Внуки разъехались, мать умерла. И Нина одна осталась в четырехкомнатной квартире. Пенсии нет. Денег нет даже на хлеб. Кто-то чем-то угостит. Что-то соберет на огороде (у нее тут есть кусочек земли). До ВОЙНЫ она частенько пила. Сейчас пить не за что. И оказалось, что это удивительно оптимистическая женщина, любящая пошутить! Подобрала необыкновенного окраса рыжего пушистого котеночка и живет с ним вдвоем.

– Жорик мой с ёжиком дружит! – восхищенно говорит Нина. – А спит со мной, боится, когда стреляют!

У нас и правда живут несколько ёжиков, совсем ручных. Их даже погладить можно! Они иголки не выпускают!

Вот идет навстречу женщина, которая как-то злобно прошипела:

– Путин у нас Крым забрал!

Интересно, у кого это «у нас»? Да крымчане плакали от радости, когда оказались в России! Пока был интернет, я много общалась по скайпу со знакомыми из Евпатории, Керчи, Ялты, Севастополя. И все взахлеб мне рассказывали, КАК они счастливы, что вот так, без единого выстрела, прямо-таки волшебным образом стали россиянами!

Очередь сегодня еще не очень большая, я простояла всего минут двадцать. Я обычно беру с собой четыре баклашки по пять литров, и еще две двухлитровых пластиковых бутылки. Наливаю, но несу только половину. Остальные оставляю под скамейкой. Здесь все друг друга знают, и никто не заберет (за ними я приду во второй заход). Мы даже телефоны оставляем заряжаться без присмотра. Почему во второй заход? Берегу спину. Она у меня проблемная. Хотя некоторые «барышни» моего возраста умудряются за раз тащить двадцать четыре литра! Вот уж точно, «коня на скаку остановят…» И дальше по тексту. Мне же легче пройти километр туда и обратно еще раз, чем перенапрягать спину.

Но тишина закончилась, как только я вышла снова из дома… Нет, в парке-то как раз затихли поющие птички! Зато раздалась канонада! Это и гулкие одиночные выстрелы, и залпы (мы считали – по двадцати одному снаряду!). Стреляют, как обычно, со стороны Счастья, из крупнокалиберных орудий… Причем, попадают куда-то совсем близко! На Юбилейный? Говорят, что нацики всё пытаются сбить звезду на копре шахты. Мешает им звезда! Спать не даёт ночами! Но та стоит, как заговорённая!

И вот что я заметила: когда начинается обстрел, ждешь, когда же он закончится. А когда не стреляют, прислушиваешься и ждешь, когда же НАЧНЕТСЯ… Мало того, я подозреваю, что после войны у многих останется боязнь открытого пространства… Такую площадь, даже если тихо, стараешься пробежать побыстрее, чтобы не застало врасплох… А уж когда снаряды визжат и свистят над головой, невольно просчитываешь, КУДА может упасть очередной и стараешься идти под прикрытием зданий… Я уже привычно читаю всю дорогу, куда бы ни пошла, независимо от того тихо или стреляют, «Живый в помощи». Это и отвлекает, и даже создает видимость какой-то защиты.

Я удивляюсь, КАК пока ни разу не обстреляли «Моечку», возле которой качают воду (тьфу, тьфу, тьфу!!!)?!! Ведь «укропы» любят бить по местам скопления людей! Возможно, здания девятиэтажных общежитий прикрывали нас?

А по «дороге жизни» идут и идут люди. Одни только по воду, другие уже с водой. Не смотря на обстрел… Привыкли…

Рыжая Дина не зря переселилась от гаражей в наш подъезд. Не зря плакала ночью соседка с седьмого этажа, когда снаряды разворотили и сожгли шесть гаражей. Сгорел дорогущий джип их сына, который купили только перед войной. Машина второго соседа прошита осколками и не подлежит ремонту… Но самое главное – разрушен прямым попаданием снаряда в крышу дом рядом с гаражным кооперативом… Искорёженная, такая красивая раньше, красная жесть валяется в радиусе до ста метров… В центре крыши зияет дыра, и дом ощетинился торчащими стропилами, как разинутый рот сломанными зубами…