И вдруг, в конце августа 51г. меня списывают с корабля на берег! В Североморский экипаж. Таких списанных с эсминцев было человек пять.

Экипаж – это то место, куда собирают списанных по разным причинам с кораблей матросов и старшин, а оттуда их забирают, по мере накопления, на другие корабли. Более трех дней люди там не задерживаются ‑ приезжают с кораблей офицеры, изучают личные дела и берут того, кто подходит. Бытовые условия там самые примитивные, для сна ‑ голые нары ‑ двое-трое суток можно поспать и без матраса, накрывшись шинелью, а кормежка – флотская.

Проходит три, четыре дня. Всех моих знакомых разобрали… Неделя прошла – не вызывают. Спать на голых нарах я уже не мог – бока стали болеть. Пока я там загорал, познакомился с писарями, в ведении которых были личные дела поступающих в экипаж. И один писарь мне по секрету сказал, что у меня, в личном деле, плохая характеристика с эсминца, и все боятся меня брать. Характеристику он мне не показал. Но я сразу догадался, в чем дело ‑ лейтенант Абель мне отомстил!

Меня перевели в служебный кубрик, дали нормальную кровать с матрасом, подушкой и простынями, и я прожил там еще трое суток. На десятые сутки, с утра, меня вызывают в кабинет командира экипажа. Со стула поднимается офицер. Погоны капитан-лейтенанта. Подходит, здоровается за руку (!!!). Представляется. Он штурман с флагмана гидрографии Северного флота капитан-лейтенант Сошальский, командир БЧ-1. Корабль называется «Экватор». Сказал, что он внимательно изучил мое личное дело, и я ему подхожу. Если я согласен(!), он немедленно меня забирает, т.к. через двое суток корабль должен уйти в большое плавание, а у него недоукомплектована команда штурманских электриков. Из-за этого корабль в дальнее плавание не выпускают.

По внешнему виду (высокий, худощавый около 35 лет, смуглое с тонкими чертами лицо, умные глаза) по обращению, разговору, поведению (офицер представился матросу, не по уставу поздоровался, спросил согласия ‑ грубое нарушение Корабельного устава), я понял, что мне крупно подвезло. Передо мной стоял умный интеллигентный воспитанный человек, не дурной служака-офицер типа лейтенанта Абеля, каких я насмотрелся и нахлебался на эсминце.

(После я убедился, что весь офицерский состав «Экватора» был укомплектован именно такими людьми, как капитан-лейтенант Сошальский, в том числе и Командир корабля, в чине капитана третьего ранга).

И я, не раздумывая, согласился. Я до сих пор помню номер в/ч корабля – 95421, хотя прошло почти 60 лет, как я ступил на деревянную (!!!) верхнюю палубу этого замечательного корабля. А фамилию командира я забыл. Но образ его и сейчас стоит у меня перед глазами – образ немолодого, спокойного, умного, честного труженика Военно-морского флота, озабоченного ответственностью за судьбы и жизнь корабля, экипажа и порученное Родиной дело. (В ответственные моменты в походах он подменял вахтенного офицера и брал управление кораблем в свои руки).

1.6.3. Корабль ВМФ «Экватор» – флагман гидрографии Северного флота

Первое, что меня поразило, когда я вошел на палубу – это отсутствие какого – либо вооружения – орудийный лафет стоит, а пушки нет. К/л-т Сошальский мне объяснил, что корабль получен по репарации от немцев. Пушка была, но ее сняли, когда корабль передали в штат управления гидрографии Северного флота. В июне он пришел с Балтики. В заграничное плавание ходить спокойнее во всех отношениях без вооружения и под флагом гидрографии, хотя экипаж весь военный. Во внутренних водах корабль ходил под флагом ВМФ.

Корабль специальной океанской постройки с двойным дном, 5 килей, значительно снижающих бортовую качку во время шторма. Водоизмещение около 1000 тонн, длина – 75 метров ширина в миделе 8 метров, высота борта от ватерлинии 7 метров. Двигатели ‑ по бортам 2 дизеля по 1200л. сил. Крейсерская скорость – 12 узлов, максимальная – 15. На второй палубе – камбуз, каюта командира, в офицерском коридоре одиночные каюты офицеров со всеми удобствами, лазарет, посудомойка, душ, гальюн, несколько гостевых кают, кают-компания и адмиральский салон в корме, отделанный красным деревом, с шикарной обстановкой и хрусталем в буфете. На нижней, третьей палубе – кубрики для старшин и матросов, кают-компания и каюты в корме для глав-старшин и мичманов. Койки – у всех стационарные, со страхующей откидной решеткой, чтобы люди не выпадали во время шторма. В носовом отсеке огромная холодильная камера, забитая целыми тушами коров и свиней. (Видел, когда однажды был членом комиссии по учету остатков после какого-то похода). Снаружи корабль покрашен белой краской! Красавец!