– Вы опять?! – раздался за спиной недовольный голос Алекса.

– Эта дура сама полезла! – взвыла распятая Аленками Леночка.

– Так! Закончили балаган! – проорал брат Кз таким зверским голосом, что ему бы армией командовать. Замерли все, даже я дышать перестала. Или просто больно так было?

– Яблоко раздора я забираю! – с этими словами Алекс бесцеремонно выдрал меня из лап младшего брата и, перекинув через плечо, понес прочь.

Опомнилась я не сразу, а когда поняла, что меня банально уволакивают в неизвестном направлении, замолотила кулаками по спине парня.

– Отпусти меня немедленно! За мной сейчас папа приедет!

– Ах, папа, – Алекс резко развернулся и двинулся назад. – Папе скажете, что она уже дома, – и снова понес меня куда-то в сторону от клуба.

– Хорошо! – радостно крикнула нам вслед Наташка. Предательница!

Вскоре Алекс сгрузил меня на мотик и принялся напяливать шлем.

– Я с тобой никуда не поеду! – заявила я, активно сопротивляясь.

– Лин, – парень смирился с поражением и просто сунул шлем мне в руки. – Я просто хочу с тобой поговорить в спокойной обстановке. Я довезу тебя до дома и, обещаю, мы поговорим возле твоей калитки. Пожалуйста.

Когда вот так по-человечески просят, отчего бы не выслушать парня?

– Черт с тобой, поехали, – проворчала я, напялив шлем.

Посмотрим, что ты хочешь мне сказать.

Когда мы промчали мимо недовольно сложившей ручки Алины, по ее "доброму" взгляду я поняла, что нажила себе еще одного врага. Впрочем, ну ее! Один раз живем. Или не один? А мне и жить-то осталось – до конца лета.

Глава 6

– Мамуль, привет, – крикнула я на ходу, быстрым шагом топая к веранде, и помахала рукой.

Взрослое поколение нашей дачи, облаченное в простыни, полным составом восседало на скамейке перед баней и попивало пиво. Расслабляются в отсутствие детей.

Прошмыгнув в свою комнату мимо спящего уже Лехи, я откопала под горой шмоток большое полотенце, широченный длинный сарафан, в пакет также бросила шампунь, мочалку и кусок детского мыла. А вот нравится мне оно! Пахнет приятно.

Дом я обошла по кругу и попала прямиком в горячие (аж пар от нее валил) объятия мамы.

– А папа где?

– Я пораньше уехала, – невнятно пробормотала в ответ, пытаясь освободиться из мокрых маминых рук.

– Случилось что? – не то, чтобы она сильно беспокоилась, но спросить, видимо, надо было. Для приличия.

– Скучно стало, – просто ответила я, пожимая плечами. – Мамуль, я на озеро схожу, лак с волос смыть, – затем и притащилась, собственно, пред ваши нетрезвые очи.

– Иди лучше с нами в баню!

– Не хочу! – активно замотала головой. – У меня голова побаливает, – пришлось в итоге соврать, чтобы избежать глупых получасовых уговоров, а там и папа подтянется с вопросом, какого лешего я сама уехала и, главное, с кем… Воспоминания об Алексе и "разговоре" так живо предстали перед глазами, что я аж поежилась, отгоняя наваждение.

– Я туда, обратно и назад! – бодренько заверила маму и сорвалась с места в карьер, чтобы долететь до озера в считанные минуты.

Ближайший пляж, окруженный небольшим лесочком, в это время был уже пуст. Все желающие принять водные процедуры на ночь обычно угоманивались к одиннадцати, поэтому нежелательных свидетелей быть не должно.

Одна, на озере, вокруг лес, ночь, темень… Хотя темень – это громко сказано, луна светила получше иного фонаря, поэтому страшно мне совсем не было, а когда из кустов с громким хрустом вывалился огроменный азиат (собака такая), я вообще расслабилась. Теперь, даже захоти кто искупаться, путь на пляж ему заказан: Шарик (Марксимус Аришан что-то там язык сломаешь, Шарик короче) – пес цепной и зело злобный. Это нашу семейку он нежно любит за то, что мы его кормим (хозяева, конечно, тоже, но не столь часто и не так вкусно), гуляем с ним (тут собаке с хозяевами не повезло конкретно), а еще мы с мамой выходили его в детстве от чумки, да и в прошлом году лечили артрит (за свои кровные, естественно).