Мне достали из-под стойки стакан с колой.

— Коньяк три звезды, — шепотом просветил меня бармен.

Я, конечно же, поблагодарила, развернулась к своему кавалеру и чуть не выронила стакан: таким зверским взглядом он на меня смотрел.

— Что за предложение? — прошипел Макс мне в ухо.

— В группе петь предлагал, — спокойно ответила парню. Главное, не оправдываться, ибо не за что, а раз не за что, то и нафига?!

— Никаких групп!

— Не поверишь, — я сузила глаза и вперила в брюнета немигающий взгляд, — и без подсказок отказалась, причем сразу же.

— Ладно, — Макс слегка остыл, но извиняться и не подумал.

Музыка громыхала, а я сидела за столиком, цедила свой коктейль, который под страхом жуткой ссоры отказалась вылить и не понимала, зачем он меня сюда притащил? Чтобы поругаться? Танцевать не хотелось абсолютно, и даже музыка моего детства не радовала.

— Извини, — прервал затянувшее скорбное молчание Макс. — Просто... Обычно я не ревнивый, но с тобой... Я, как с ума сошел!

И взгляд такой проникновенный. Парень говорил сбивчиво, с долгими паузами, будто слова подбирал, а я смотрела и не знала, верить или нет. С одной стороны, пой, ласточка, пой, а с другой, такое искреннее волнение, раскаяние и симпатия во всем: в жестах, слегка нервных, во взгляде, таком страстном, и в словах, таких приятных слуху девочки подросткового возраста. Или ему действительно стыдно за свое поведение, или он не в тот вуз пошел учиться: такой актерский талант пропадает.

— Медленный танец! — объявил ди-джей.

И я решила прикопать пока топор войны и протянула руку.

— Пойдем?

И тут, как гром среди ясного неба.

— Для самой очаровательной девушки нашего сегодняшнего вечера и ее кавалера.

Прожектор на миг ослепил и тут же погас, а диджак еще ручкой мне помахал. Дурак! Мне же ничего не оставалось, как улыбнуться и махнуть в ответ.

— Ты споешь для нас, прекрасное виденье? — снова влез этот... этот... Слов нет!

Я хотела отказаться, честно, но меня опередили. Дружные крики "да!" и "Лина, давай!" забили последний гвоздь в крышку гроба хорошего вечера. Впрочем, вечер изначально таким не был, так что нечего его и жалеть. Орал, естественно, серпентарий. Макс стоял, как соляной столп, напряженный и молчаливый, а я...

Показала ди-джею скрещенные над головой руки, мол, прости, петь не буду, взяла своего парня за руку и потащила к выходу. Делать нам здесь больше нечего. Еще чего доброго, обиженный в лучших чувствах Димон со своей неразделенной и разборками полезет.

— Смотрю, ты здесь звезда, — едко заметил Макс, заводя квадроцикл.

— Не поверишь, — в тон ему ответила я, — но у меня до встречи с тобой какая-никакая жизнь была! И в день рождения меня очень круто подставили! Откуда и столько внимания к моей скромной персоне в этой поганой дыре!

Последние слова я уже просто прорычала. С силой оттолкнула руку со шлемом и влезла сзади.

— Поехали уже!

— Шлем надень.

— Я сказала, поехали! — в голосе прорезались металлические нотки, и парень, как ни странно подчинился.

Только на подъезде к дому он остановился и попросил:

— Надень, пожалуйста. Твой папа меня зароет возле туалета, если увидит, что я тебе разрешил без шлема ехать.

Я вздохнула и решила не нагнетать.

— Прости меня, — стоя возле калитки взмолился парень. — Просто рядом с тобой у меня реально крышу сносит.

— Прощу, если пообещаешь больше так не делать.

Он не ответил, просто поднял на меня глаза, и в них я прочла ответ. Он мне луну с неба достанет, лишь бы простила. Ну, или мастерски притворялся. Ведь все знают, что идеала не существует.

Поцелуй был горячим и будоражащим все грани моей взрослой фантазии. И, топая неровной походкой к дому, я размышляла над тем, а не стоит ли напоследок дать ей волю...