Алексей Викторович отложил в сторону приборы, промокнул рот салфеткой, которую тут же небрежно бросил на стол. Сделал едва заметный жест рукой, подзывая официанта, сразу заспешившего к столику.

- Кофе мне и чай даме, - отдал распоряжение. – Передайте повару, что бифштекс получился отменный! Как раз такой, как я люблю.

Официант, радостно улыбаясь от похвалы, нагрузил посудой поднос и удалился выполнять заказ.

- Как прошел день? – спросил Гассерт.

- Ну а ты как думаешь? – фыркнула Звездинская. – Отсыпалась, конечно! – тут же перевела разговор в нужное ей русло, считая, что чем раньше начнется беседа – тем лучше. Необходимо закончить все побыстрее и ехать домой. Завтра ей предстоит быть в училище, а вторую бессонную ночь она не выдержит:

- Ты хотел поговорить о чем-то конкретном?

- Расскажи-ка мне, голубушка, что ты знаешь о своем ученике? – Алексей вынул папиросу из серебряного портсигара, прикурил от поднесенной официантом* зажигалки. – И постарайся ничего не упустить.

- Даже не знаю с чего начать? – пожала плечами Звездинская.

- Начни с отношений, вас связывающих, - Гассерт пристально смотрел в лицо Мстиславы. – И не вздумай мне врать! Я сразу понял, что ты успела охмурить мальчишку.

- Да! – Мстя вскинула голову. – Но это вовсе не то, о чем ты подумал! Сережа для меня не просто мальчик на одну ночь! А значительно больше!

- Вот даже как? – Алексей Викторович удивлено вскинул брови. – И какие же у тебя планы на нашего юного друга? Надеюсь, ты не замуж за него собралась?! – расхохотался.

- А если и так?! – Звездинская не понимала, что смешного нашел в её намерениях любовник. – Ты сам говорил, что мне нужно найти достойного мужчину и устраивать свою жизнь!

- И никого достойнее семнадцатилетнего отрока тебе не попалось? – продолжал ерничать Гассерт.

- Сереже уже восемнадцать! – поправила. – Он совершеннолетний и вправе сам принимать решения!

- И его решение должно заключаться в браке с сорокалетней дамой? - Алексей, дабы не ранить хрупкую душу бывшей балерины решил приуменьшить её возраст.

- Ну и что? – взвилась Мстя. – Он сам говорил, что ему нравятся женщины постарше! Я и без того выгляжу моложе своих лет! А после операции, на которую, как я надеюсь, ты дашь денег, разница в возрасте не будет видна совершено! – и как последний довод, выпалила: - И потом, мы любим друг друга.

- Да? - удивился Гассерт. – Значит, нынче утром мне почудилось, будто он признавался в любви другой девушке?

- Это ничего не значит! – истеричила Мстислава. – Диана его сестра! Вот пусть ею и остается! Эта, так называемая любовь, ему просто примерещилась! Так бывает между партнерами по сцене. На самом деле от любви в этом чувстве ничего нет! Любовь – это другое!

- Не ори, - одернул Алексей, - на нас уже обращают внимание. Лучше выпей свой чай и продолжим разговор.

Звездинская выполнила приказ любовника и снова уставилась на него:

- Что еще ты хочешь узнать?

- Ты уже успела сообщить нашему юному другу о своих планах касаемо его персоны? – продолжил расспрашивать Гассерт.

- Нет еще, - замялась Мстислава, - хотела после выпускного концерта, а тут вон как все закрутилось.

- Не торопись пока, - о чем-то задумался Алексей, - но и держи мальчишку к себе поближе. Утешь, как ты умеешь.

- Значит, ты не обиделся, что я предпочла тебе другого? – растерялась.

- С чего бы это? – расхохотался Гассерт. – И потом - где я и где он?! Ты ведь все равно никуда от меня не денешься! Чтобы содержать достойно такую, как ты, оклада танцовщика явно не достаточно.

Мстислава еле сдерживалась, чтобы не нахамить любовнику. Но в то же самое время понимала – Алексей прав. Она привыкла жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Привыкла, что деньги от вечерних выступлений учеников на частных вечеринках делятся между нею и директором училища. И прекрасно знала, что если бы не связь с Гассертом, о которой все давно осведомлены, и ей, и директору давно бы не поздоровилось. Замалчивать подобное удавалось только при наличии так называемой «крыши».