Впрочем, Халфин, казалось, понял затруднения гостьи, наклонился к уху Милочки, прошептал:

- Я бы порекомендовал попробовать коктейль из креветок и авокадо. Моей дочери он очень понравился. Горячих блюд сегодня не будет, но холодная паровая осетрина и заливная сёмга ничуть не хуже приготовленных на гриле.

- Хорошо, - ответила отчего-то охрипшим голосом.

Тимур направился к столу, уставленному разнообразными закусками, поставил перед Милочкой высокий бокал из тонкого стекла, из которого задорно торчал хвостик огромной креветки, словно невзначай, коснулся пальцами маленькой вилочки. Сел рядом, справа от Людмилы.

Она смотрела, как ловко управляется с таким же салатом сам Тимур. Радовалась тому, что гости рассажены на одной стороне стола, а не напротив друг друга, как это делается обычно. Это значит, что даже если она допустит какой-то промах, никто из гостей, кроме мужчины, сидевшего слева, чье имя Милочка успела забыть в круговерти знакомства, и самого Халфина её промах не заметят. Впрочем, сосед по столу был всецело занят своей дамой и на то, что и как ест Людмила, внимания не обращал.

Обед, перемежавшийся тостами в честь присутствующих дам, длился ровно два часа.

Гости, как по команде, отложили в сторону приборы.

Мужчины встали, начали помогать дамам, отодвигая стулья.

- Девочки могут немного отдохнуть и посплетничать, - Тимур провожал Милочку к одному из диванов, расставленных вдоль противоположной от стола стены, - а мы, пожалуй, перекурим, - усмехнулся. – Дамы, подверженные этой пагубной привычке, могут присоединиться. Мужчины, отвергнувшие её – составят компанию нашим милым спутницам.

Эмилия Гавриловна, мать Маши, как она сама и представилась, уселась на диван рядом с Милочкой, сразу заняв все оставшееся пространство.

- До чего же я люблю вот такие вечера, - заулыбалась, обмахиваясь веером, в котором совершено не было необходимости в прохладном помещении, - когда все попросту, по-домашнему. Когда нет нужды обдумывать каждое слово и следить за каждым движением. Когда собираются только свои.

Людмила едва не поперхнулась, услышав вот это: по-домашнему. Подумала, да кто же вы такие, черт возьми?! Если мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях для вас - по-простому?! Но Эмилия, не останавливаясь ни на секунду, продолжала болтать:

- Тимур Айдарович назвал вас Милочкой?

- Да, - кивнула Людмила, - у балетных принято называть друг друга уменьшительно-ласкательными именами.

- Вы знаете, - продолжала трещать Машина мама, - меня муж тоже Милочкой зовет, - хихикнула, - когда мы наедине.

Людмила еле сдержала улыбку, таким несоответствующим показалось имя Милочка для вот этой высокой полной дамы.

- Расскажите о себе, - глаза Эмилии сверкнули любопытством. – Давно ли вы знакомы с Тимуром Айдаровичем? Какие у вас отношения с его дочерью? Есть ли у вас общие планы на будущее?

- Недавно. Хорошие. Нет, - Людмила сжала зубы, не понимая, с какой стати к ней прицепилась эта дама?! Почему позволяет себе задавать подобные вопросы малознакомому человеку?! Расправила на коленях подол платья, и принялась рассматривать один из букетиков, мечтая только о том, чтобы вернулся Тимур и спас её от этой болтливой прилипалы. Вздохнула с облегчением, увидев, как к ним идут Халфин и муж, как ей помнилось, вот этой Эмилии.

- Могу ли я похитить свою обожаемую жену? – муж Эмилии склонился над рукой толстушки и коснулся губами её пальцев. – И пригласить на тур вальса?

- Танцы, танцы, танцы! – мать Маши неожиданно легко для своего веса вскочила с диванчика. – Я уж думала, что не дождусь!

Приглушенные звуки венского вальса заполнили зал в центре которого закружили три пары.