Подруг не было, одиночество съедало, супруг был…ненавистен? Нет, просто она понимала, что недостойна его любви и заботы.

Кира сходила в ближайший киоск за газетами, а затем сев в уличном кафе, принялась читать объявления. Все они, впрочем, сводились больше к подработке, а не постоянной работе. Тайные покупатели, распространители косметики и пылесосов, операторы кол-центра, – все это Кира отметала сразу. Уже проходила, даже на собеседование записывалась, но необходимости бросаться на сомнительные заработки не видела. Так ничего и не увидев, она закинула газеты в урну. Побродив еще немного по тихим улочкам, Кира вернулась домой. Лифтом она пользоваться не любила и, пройдя мимо занятой вязанием консьержки, свернула к лестнице. На втором этаже вдруг подкатила тошнота – вспомнилась утренняя стычка с мужем. Вечернего наказания не избежать: будет романтический вечер и ночь любви. Кира постаралась побыстрее пройти мимо, но вспомнила про блистер с таблетками. Теперь прятать его здесь не имело смысла, нужно забрать и придумать новый тайник. Она повернулась к ящику и с удивлением уставилась на белый бумажный уголок, торчащий из их ячейки. Она быстро набрала нужный код и потянула дверцу на себя. Лист вылетел и покружившись спланировал к ее ногам. Кира дрожащими от волнения руками подняла его – она до сих пор не могла спокойно относиться к почтовым отправлениям. Но это оказалась всего лишь рекламная листовка. Пробежав по строчкам взглядом, она свернула его и сунула в сумочку.

Кира закрыла свой ящик и повернулась к соседнему, пустому. Но там замок оказался вскрыт: дужка еле держалась в гнезде, а сам замочек был перевернут вверх ногами. Кира сняла его с тонких колец, открыла дверцу, и ощупав дно, поняла, что блистера здесь больше нет. Горько усмехнувшись, она обругала себя. Неужели еще надеялась, что он даст ей свободу? Нет, Юра сразу сказал, что никогда ее не отпустит.

Уже в квартире она снова взялась за листовку. Прочла о появившейся вакансии в реабилитационном центре детей-инвалидов. Требовалась сиделка. Никакой больше информации. Только адрес и время работы. Даже телефона не было. А адрес…сердце истошно забилось, надрывая и без того незаживающую рану – реабилитационный центр находился в старой части города. Там, где она когда-то снимала квартиру с Шуркой, там, где жил Глеб.

Сжав кулаки, она зло вытерла слёзы. Раз уж осталась жить на этой грешной земле, то нужно стараться. А потом судьба сама ее найдёт. Сама Кира намеренно искать свою погибель боялась.

14. 14

Кира. Прошлое...

Кира уехала к родителям на несколько дней. И там уже дала волю слезами и своему отчаянию. Давила не только история с отцом, но и случай с другом Глеба, который, как оказалось, был очень завистливый и наглый. А Шурка лишь рассмеялась в лицо, когда Кира попыталась ей что-то высказать.

– Ой, малахольная! – хохотала она. – Увести я твоего Глеба хочу? Вот смешная ты, ей Богу. Да если б я захотела, то увела бы давно. А так и не выдумывай даже. Лучше вон за мужика своего переживай, чтоб не дурил и учиться дальше пошел. А то в вас одна любовь на уме, а о будущем не думаете.

Кира не знала, как со всем этим разобраться. Места себе не находила. И ужасно скучала. Глеб звонил, но она практически ничего не говорила, только слушала. И снова, и снова переживала, чем все это закончится.

– Что ты все мечешься? – спросила как-то мать. То, что дочь влюбилась, она и не сомневалась. Особо в душу не лезла, ждала, когда дочь сама все расскажет. – Ведь места себе не находишь! Поссорились, что ли?

Кира с удивлением подняла на мать глаза, а потом словно сдулась и тихо ответила: