Песок измят копытами лошадей, морской прилив выровнял часть берега, и вода подкрадывается к распростёртым телам. Суровое лицо Адамара – как серый камень, он пристально смотрит на линию горизонта, затем приказывает собрать погибших. По обычаю, их следует похоронить сразу же, но почему-то повелитель не спешит, а велит отложить траурную церемонию до утра. Он осторожен и хочет убедиться, что виной всему – действительно кочевники, а не хитрость местных вождей, и что старый рыбак говорит правду. Но для этого ему нужен Игорь.

Доктор появляется довольно рано, и его быстро ведут к владыке.

– Ты можешь помочь мне понять, чьих это рук дело? – спрашивает Адамар.

– Постараюсь, – отвечает друг. – Мне нужно два часа, много света и образцы оружия, которым пользуются местные. Пусть принесут всё, что смогут достать: мечи, ножи, секиры, топоры…

Игорь раскладывает тела в отдельной палатке и тщательнейшим образом исследует их; несколько раз выходит на воздух, чтобы, сняв маску, которой прикрыл лицо, хорошенько отдышаться.

– Свежий воздух кажется намного вкуснее после трупного запаха, – говорит вполголоса и возвращается к убитым.

Наконец, просит позвать Адамара:

– Хочу, чтобы ты сам увидел это.

Оба склоняются над распростёртым на столе телом.

– Взгляни, – говорит врач, – эта рана нанесена коротким и широким мечом. Похожими мечами пользовались римляне, он очень удобный: им можно не только рубить, но и колоть, как шпагой. Римляне понимали, что во время рубки, делая взмах, воин открывает себя намного больше, – поясняет он. – Но сейчас не об этом. Теперь посмотри на оружие местных: мечи узкие, длинные, ими невозможно колоть. Откладываем в сторону. Остаются ножи и топоры. Топор оставляет совершенно особую рану: не слишком глубокую, но широкую, с расходящимися краями. Таких я не видел ни на одном из твоих воинов.

– Ты рассмотрел всех? – нахмурившись, спрашивает Адамар.

– Всех, не сомневайся. Итак, убираем топоры. Остаются ножи. Если предположить, что твои опытные бойцы, отлично владеющие мечами, потерпели поражение в схватке с пусть более многочисленным противником, но вооружённым только ножами…

– Неумное предположение, – остановил его Адамар.

– Согласен, неумное, – Игорь выпрямился и потёр спину. – Идём на воздух.

Ночь, полная звёзд, нависла над станом. Свежий ветер трепал шатры.

– Твоя война – не с этими племенами, – задумчиво произнёс врач, – а с жестокими и алчными кочевниками. Они, по-видимому, облюбовали эти берега, и так просто отсюда не уйдут. А если их корабли вмещают по семьдесят – восемьдесят воинов, как, например, древние ладьи викингов на Земле, то несколько кораблей могут нанести серьёзный урон. Их нужно гнать отсюда, гнать безжалостно, сразу дав понять, кто хозяин этой земли.

– Впервые слышу от тебя такие воинственные речи, – улыбнулся Адамар.

– Характер меняется с годами, – ответил Игорь. – И видно, не в лучшую сторону. Ну что, – улыбнулся он, глянув на друга, – ужин я заслужил?

– Заслужил, – покачал головой Адамар и усмехнулся.

Дома, обложившись книгами, Игорь рисовал планы гарнизонов. За основу взял римские лагеря – классический пример рационально продуманного, удобного в защите военного укрепления. От руки копируя рисунки, затем рассовывал их по карманам Светланы и таким образом проносил к Адамару. Света сидела тут же.

– Почему бы не отксерокопировать их, было бы гораздо быстрее? – спрашивала она.

– Так интереснее. И потом, я консерватор, – улыбался Игорь.– На самом деле, когда я рисую, то лучше проникаюсь смыслом строения. А значит, и объяснить потом смогу лучше.

…Немного потрудившись, он придвинулся к Свете: