– Мне повезло, что – плечо, – сказал он, повернув голову и пытаясь рассмотреть торчащий обломок. – Несколько сантиметров левее…

Она принесла лампы, окружила ими врача и быстро вымыла руки.

– Готова? Давай, Шалиян, не в первый раз.

Она легко потянула стрелу, и он едва не потерял сознание от боли.

– Не могу, – сказала девушка, – она не выходит.

Но Игорь уже понял: наконечник с заострёнными шипами, специально сделанный так, чтобы наносить широкую рану; при извлечении он сопротивляется и рвёт все окружающие ткани. Такой наконечник можно только вырезать, очень аккуратно действуя скальпелем и щипцами. Но с этим Шалиян не справиться.

– Наложи повязку, – сказал врач тихо, – я полежу.

Она сидела рядом, смотрела с состраданием, накрыла его тепло, а он старался не шевелиться; хотелось заснуть, перейти пространство и проснуться, как всегда: здоровым и бодрым, без этой омертвелости в плече. Но даже если не удастся уснуть до рассвета – не страшно, кровопотеря будет серьёзной, но не смертельной. Хотя, конечно, этот кусок железа надо вытащить как можно быстрее, а рану зашить. Это могла бы сделать Светлана, будь она здесь. И вдруг подумал: по какой иронии судьбы я не позволил ей сегодня подняться? А ведь она так хотела…

Света стояла у полки с книгами, выбирая, что почитать перед сном. Открыла сборник Куприна. Чудесные рассказы! Столько боли и грусти. И вдруг насторожилась. Ощущение было такое, будто она не одна, будто в комнату кто-то вошёл. Но его присутствие не казалось опасным, скорее – как зов, как если бы мягко потянул куда-то…

Какие странные фантазии! Она прошла в спальню и хотела прилечь, но в этот момент струя ударила в грудь. Что-то случилось! Где, с кем? Мама? Мгновение или два прислушивалась. Сердце спокойно: не мама. Значит, Игорь! Почему так чётко чувствует сердце? Что это? Глупое волнение, тоска по нему или то, чему нельзя подобрать названия, но что на всех языках земли звучит как предчувствие, осязаемое ощущение опасности, грозящей тем, кого любишь?

Она всё ещё стояла посреди комнаты, сжимая книгу, а затем решительно бросилась в прихожую и надела куртку. Стоп! Лекарства! Если я поднимаюсь, нужно взять как можно больше. Быстро рассовала по карманам коробочки с ампулами, пакет со шприцами и взяла то, что давно собиралась: маленький изящный фонарик, дающий луч мощного света. Вот, теперь собралась. «Игорь будет ругаться, – мелькнула мысль. – Пусть, ругайся: я не могу без тебя!»

В лазарете было светло, – Светлана нашла его очень быстро, по высокому шесту с красной тряпкой: для всех, чтобы – виднее. Нагнувшись, вошла. Шалиян сидела, и глаза её стали большими, когда увидела Свету. Игорь спал, повернувшись лицом к полотняной стене. «Всё в порядке», – отлегло от сердца. Но в следующую секунду Шалиян вскочила, испуганно зашептала, и Света почувствовала, как внезапно похолодели руки.

– Тихо, – сказала она, – не буди его. Воду, спирт, инструменты.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы всё приготовить, и, склонившись над Игорем, приказала ему проснуться. Он обернулся, посмотрел воспалёнными глазами:

– Как ты здесь?

– Перейди на стол. Я вытащу наконечник.

– Света, он глубоко. И там… такие шипы острые.

– Да, я знаю, уже давно подняла все инструкции по извлечению стрел. Не волнуйся, ложись.

Они уложили Игоря на стол, и Света, обработав руки и надев перчатки, действуя очень смело, извлекла наконечник, наложила швы и тугую повязку. Укол морфина подействовал скоро: Игорь недолго лежал с закрытыми глазами, потом дыхание выровнялось, и он уснул.

Наутро, едва увидев его в коридоре, заметила: бледен.