Как-то раз мы готовились к приходу гостей. Я готовила пирог и мне необходимо было на верхний слой натереть сыр. Я сделала все основное и взяла в руки терку, как вдруг Вадим сообщил мне громким плачем: “Я проснулся!”. Бегу к нему. Вернувшись на кухню со слингом на груди, я удивилась – мой старший малыш стоит и упорно натирает сыр, а ему всего лишь два с половиной года! Очень ты удивил меня, сыночек.

Правило номер 1. “Нужно всегда давать возможность детям с раннего возраста помогать вам,и поощрять за это обязательно”.

К слову, в два с половиной года старший ребенок обрадовал меня еще одним очень ярким событием. Нам сложно было сразу всем вместе собираться быстро на улицу, а, например, поход в поликлинику был необходим, и у меня только выход из дома занимал 40 минут. Все удивлялись этому. Я поняла, что мне нужно научить Владислава одеваться самостоятельно.

Правило номер 2. “Если вам сложно с малышом, подумайте, как в таких ситуациях поступают другие мамы”.

В это время появилась моя стратегия рисовать всю одежду и строить интеллектуальные карты для детей. Все что нужно было сделать старшему сыну, это подойти к картинке и, согласно порядку, найти необходимую вещь на карте и взять ее в шкафу в нижнем ящике, чтобы надеть. За правильно выполненные действия он получал одну мармеладку.  И всего за две недели мне удалось научить таким образом Владислава самостоятельно собираться на прогулку. Я вас уверяю, дети умные с самого рождения.

Поликлиники как будто созданы для того, чтобы дети там подхватывали вирусы, инфекции и прочие "радости". Первый же выход в это учреждение закончился для нас вирусной инфекцией. Вы же знаете, как тяжело справляться с кашлем и насморком у младенцев, и как самим малышам тяжело переносить этот недуг.

    Пять беспокойных дней и бессонных ночей с насморком, кашлем и плачем оказались сущим пустяком. Я и не предполагала, что это всего лишь цветочки по сравнению с тем, что произошло на шестой день болезни.

    Утром мы промывали нос, Вадим сильно плакал. Все дети плачут, само собой. Однако, внезапно его плач превратился в истеричный, он "закатился" у меня на руках. Малыш в мгновение обмяк, посинел и повис на моих руках как тряпичная длинноногая и длиннорукая кукла. Ужас разорвал мое сердце.

      Я орала: “Вызывай скорую!”. Дрожащими руками муж вызывал "скорую". Я металась по дому и трясла сына, чтобы он только вздохнул и закричал опять.  Прошло секунды две-три. Мне показалось, что они тянулись целую вечность. И вот, слава Богу, – тихий шипящий вдох. Как будто Господь вернул душу в тело.  Сын заплакал, но заплакал не так, как когда ему было больно или он был возмущен, нет. Он плакал, как будто испытал настоящий ужас. Ему было очень страшно. Страшно, понимаете? Он испугался того, что потерял сознание.

     Мы оба плакали. Малыш через некоторое время уснул на моем плече. И в тот момент я реально столкнулась с ситуацией, когда жизнь и смерть находились буквально на волоске друг от друга. Страшно, очень страшно.

Из самостоятельной, сильной, уверенной и инициативной женщины я мгновенно превратилась в слабеющую, беспомощную, ничего не понимающую маму. Когда у тебя на руках такое случается в первый раз, когда ребенок теряет сознание, а ты не можешь ничего сделать, даже если ты и врач, твои мозги отключаются в стратегии принятия решения.

      Нас увезли в больницу с подозрением на ОРВИ. Ребенок тяжелый, с пороком сердца.  Неизвестно, чем это закончится. Я опять вспомнила эту дикую, чудовищную фразу: "До 3 месяцев будет жить".